Магнус разулся и прошел за Анитой в кухню, где на плите стоял кофейник. Анита медленно, словно испытывая мучение, налила ему чашку. Они сели за стол.
Женщина казалась уже усталой. Магнус решил поскорее покончить с вопросами.
— Значит, Исак учится в Лондоне на последнем курсе?
— Да. Он приезжал на Рождество. И очень интересовался демонстрациями. Хотя семестр уже начался, он приезжал специально к открытию сессии парламента. Сказал, что это исторический момент и он хочет быть там. Думаю, он был прав.
— Значит, он пошел на демонстрацию в тот день, когда был убит Габриэль Орн?
— Да. Его отец, конечно, был вне себя. Он лишился работы из-за этих протестов. — Анита резко повернулась к Магнусу. — Вы сказали «был убит». Разве этот бедняга не покончил с собой?
— Мы так раньше думали. Значит, ваши сын и муж расходятся в политических взглядах?
— Совершенно верно. Сэмуэль состоит в партии независимости с восемнадцати лет, а Исак убежденный социалист. Они проявляют непримиримость во всем: в отношении к перемене климата, к алюминиевым заводам и к судьбам Европы. Ничего странного — ведь оба увлекаются политикой.
— Насколько Исак радикален? — спросил Магнус.
Анита немного помолчала.
— Интересный вопрос. Думаю, по нынешним меркам, он радикал. Большинство его друзей хотят стать банкирами или юристами. Во всяком случае, так было до этого года. Но Исак по-прежнему читает Маркса и Ленина, хотя не думаю, что он является коммунистом или кем-то в этом роде. По сравнению с моим поколением он лишь слегка левый. Исландия переменилась, так ведь?
— Несомненно, — согласился Магнус.
— Может, она еще раз переменится. Станет такой, как была. Надеюсь, это произойдет до…
Магнус чуть было не спросил «до чего?», но понял, что женщина имеет в виду свою смертельную болезнь. Цвет ее лица с каждой минутой становился все более серым. Нужно подводить черту.
— Знал ли Исак женщину по имени Харпа Эйнарсдоттир? Она работала в «Одинсбанке».
— Нет, не думаю. Это с ней он поссорился в баре?
Магнус кивнул.
— Нет. В тот день он встретился с ней впервые. — Анита нахмурилась. — Не знаю, что с ним случилось. Раньше он никогда не делал ничего подобного. Иногда он выпивает с друзьями по выходным, но в ссоры никогда не лезет. Должно быть, он попал под влияние разбушевавшейся толпы.
— А знаком ли он с Бьёрном Хельгасоном, рыбаком из Грюндарфьордюра?
— Очень сомневаюсь в этом, — ответила Анита. — Возможно, кое-кто из его школьных друзей стал рыбаком, но Исак ни разу не говорил, что кто-то уехал в Грюндарфьордюр.
Магнусу припомнилось, что Бьёрн Хельгасон лет на десять старше Исака.
— А как насчет Оскара Гуннарссона, бывшего директора «Одинсбанка»? Последний год он жил в Лондоне.
— Того банкира, которого убили на этой неделе?
Магнус кивнул.
— Но я думала, вы спрашиваете о самоубийстве другого банкира. Не считаете ли вы, что Исак имел какое-то отношение к этому убийству?
В голосе ее звучали страдальческие нотки.
— Нет, — ответил Магнус. — Никоим образом. Я пытаюсь установить связи, и только.
— Так вот, ответ на ваш вопрос — «нет». Мой сын ни разу не упоминал об Оскаре Гуннарссоне.
Магнус решил заканчивать. Видя, что он собирается уходить, нахмурившаяся было Анита повеселела.
— Да, вот что еще. Исак на этой неделе был здесь. Приехал в понедельник, улетел в Лондон вчера. Оскар Гуннарссон был убит в начале недели, так ведь?
— Да. Во вторник.
— Это означает, что Исак не мог быть причастен к убийству.
— Я и не говорил, что он причастен.
— Не говорили, но думали так, разве нет?
Уезжая из Хафнарфьордюра, Магнус думал об Исаке. То, что он учился в Лондоне, наводило на кое- какие мысли. Магнус был совершенно уверен, что мать Исака не имеет никакого представления о связи между Исаком и Оскаром. Не ведала она и о пребывании ее сына в Исландии в тот день, когда Оскара застрелили. Но она ошибалась, считая, что это равносильно его причастности. Пусть он не нажимал на спуск, но было вполне возможно, что имел какое-то отношение к человеку, сделавшему это.
Харпа определенно была связана с обоими трагически ушедшими из жизни банкирами. В случае с Исаком связи были, конечно, менее явными, но достаточными, чтобы возбудить у Магнуса профессиональный интерес. Следующим нужно было проверить Бьёрна Хельгасона.
Отчет о допросе, проводившемся Арни, был у Магнуса в машине. От Хафнарфьордюра до Грюндарфьордюра было около трех часов езды, но в субботний день Магнусу все равно больше нечего было делать. Однако сначала Магнус решил заглянуть к брату Бьёрна, Гулли, так как именно у него Харпа и Бьёрн были в ночь смерти Габриэля Орна.
Еще раз просмотрев отрывочные записи Арни, Магнус поехал на Вестурбейр, к дому, расположившемуся за католическим собором. Оставив машину у квадратного серого трехэтажного здания, нажал кнопку звонка над надписью «Гулли». Никакого ответа не последовало.
Он позвонил снова, и тут со стороны улицы появилась молодая женщина в спортивных брюках и в куртке с капюшоном. Достала ключ и уже собиралась открывать дверь, когда Магнус остановил ее и представился.
— Знаете ли вы Гулли Хельгасона из третьей квартиры? — спросил он.
— Да, знаю, — ответила женщина. — Что он натворил?
— Ничего, — поспешил заверить ее Магнус, но подозрения его усилились. — К нему часто приходят из полиции?
— Нет-нет, — засмущалась женщина. — Он славный парень. Хороший ремонтник. Помогает соседям, особенно старушке с первого этажа.
— Не представляете, когда он вернется? — спросил Магнус.
— Нет. Он скорее всего уехал на выходные. Я не видела его несколько дней, а его машина стоит здесь уже давно.
Женщина кивнула на синий «фольксваген», на дверце которого красовались имя «Гулли» и телефонный номер.
— Он декоратор, так ведь?
— Да. Работы у него было много, теперь нет. Из-за креппы.
— Конечно, — согласился Магнус. — Художники и декораторы пострадали особенно сильно.
Судя по записям Арни, допрос Гулли в январе подтвердил, что Бьёрн останавливался у него, а на другое утро после смерти Габриэля Орна он видел в своей квартире Харпу. Не очень веря в то, что новый допрос прояснит ситуацию, Магнус все-таки решил приехать снова.
Записав номер телефона Гулли, он вернулся к машине и направился в Грюндарфьордюр.
Харпа быстро шла по берегу бухты, опустив голову. Тучи покинули вершину горы Эсья, выглянуло солнце, но она даже не замечала этого. Ее потрясло новое появление детектива Магнуса в сопровождении женщины из Скотленд-Ярда. Теперь полицейские знают об Оскаре и Маркусе и не оставят ее в покое.
Она все утро была расстроена, и Диса отпустила ее на час. Харпа объяснила ей, что полицейские вели расспросы в связи с убийством Габриэля Орна, а она была его подружкой. Диса выражала сочувствие, но Харпа заметила легкую подозрительность. Дису явно удивляло, почему в таком случае полицейские расспрашивали Харпу, где она была во вторник и в среду.
Лгать Дисе, по крайней мере скрывать от нее правду, было неприятно. Но серьезные проблемы у Харпы были с Маркусом. Она не могла смотреть ему в глаза. Не могла смотреть в глаза сыну!
Мальчик начинал понимать, что у нее что-то неладно. Обычно такой послушный, он начал капризничать. Дальше будет только хуже.
