Однако она следила за обсуждением произошедшей аварии в Интернете.

У нее перехватило дыхание, когда она увидела фотографии того, что Малком видел накануне ночью. Насколько ужаснее было смотреть на это в реальности?

Вот откуда тот его взгляд, тот тон.

Малком приехал к ней. Да, замкнувшись в себе, но он приехал к ней.

Значит, как только выдастся свободное время, она поедет к нему.

17

Под орущую из айпода музыку Малком регулировал тормоза висевшего на подъемнике джипа, к которому клиент заказал огромные колеса. Похоже, модификация понадобилась парню для выпендрежа, а не для увеличения проходимости машины.

Ну, лично ему платили одинаково независимо от причин, а вот заказчик рисковал, балансируя на самой грани закона.

Работа была не срочная, и вовсе не требовалось задерживаться, как не требовалось и самому менять масло в другой машине — ерунда, которая обычно поручалась Глену.

Он просто хотел загрузить себя работой. Работая, он мог думать только о работе и ни о чем другом.

Почти ни о чем другом.

Мысли о несовершенстве этого мира и, конкретно, несовершенстве его жизни ничего не изменят. Думай не думай, мир будет все так же преподносить мерзкие сюрпризы.

А собственная жизнь? Пожалуй, стоит немного притормозить и отстраниться. Отношения с Паркер стали слишком напряженными и слишком сложными. Сам виноват. Без вопросов.

Да, он лично прокладывал курс, но каким-то образом он… она… они — он не был уверен, кто именно — слишком быстро заплыли гораздо дальше, чем он ожидал.

Они проводили вместе почти каждую свободную минуту и множество минут, которые на самом деле свободными не были. И вдруг бумц, он думает о следующей неделе с ней и следующих месяцах, и — ладно — он заглядывает в будущее. На это он не рассчитывал.

К тому же не успел он понять, что происходит между ними, как уже ведет ее на ужин к своей матери, просит остаться на ночь в своей постели.

Ничего подобного с ним прежде не случалось. Не то чтобы он придерживался жестких правил, просто старался избегать двусмысленных ситуаций, предпочитая простоту и удобство.

«Правда, с самого начала было ясно, что с Паркер просто не будет, — думал Мэл, устанавливая защиту картера. — Она сложная и вовсе не такая предсказуемая, как казалось со стороны». Он хотел узнать, как работает механизм по имени Паркер, чего уж тут отрицать. И чем больше он изучал детали, тем больше увлекался.

Теперь он знал и детали, и как работает все вместе. Паркер очень ответственная, очень — даже слишком — аккуратная и целеустремленная. У нее талант и внутренняя потребность собирать отдельные части в идеальное целое и перевязывать бантиком.

Со своими деньгами и родословной она могла бы стать красивой занозой в заднице. Но она мечтает о семье, доме, стабильности и — видит бог, он это понимает — ценит все, что ей дано от рождения. В ней есть и непоколебимая верность, и щедрость, и стремление быть эффективной и полезной, а ее порядочность просто выбивает почву из-под ног.

Она сложная и очень настоящая и, как ее мать, которую он запомнил в ярком платье на обочине шоссе, олицетворяет истинную красоту. Внутреннюю и внешнюю.

В общем, он нарушил все свои и так не очень жесткие правила, потому что, чем больше узнавал ее, тем яснее понимал, что она именно то, что он хочет.

Он умел справляться с желаниями. У него было множество желаний. Некоторые он осуществлял, некоторые — нет, но всегда находил компромисс. Однако накануне, приехав к ней издерганным и чертовски опечаленным, он понял, что желание превратилось в насущную потребность.

Он нуждался в ней, хотел быть с ней в том созданном ею упорядоченном пространстве, в котором все каким-то образом приобретало смысл.

Нуждаться в чем-то — в ком-то — все равно, что прыгать с высокого здания без страховки. Он на собственном горьком опыте убедился, что может полагаться лишь на себя и своих близких. Точка.

Только незаметно он начал думать о Паркер, как об очень близком человеке. Он даже рассказал ей кое-что из того, что никогда никому другому не рассказывал и что считал бессмысленным вспоминать.

Итак…

Даже хорошо, что он ее разозлил. Хорошо, что она его вышвырнула. Им обоим необходимо передохнуть, успокоиться. Обдумать все, что с ними происходит.

Малком проверил удлиненную и усиленную тормозную систему и сквозь рев «Фу Файтерс» услышал отчетливый цокот высоких каблучков по асфальту.

Повернув голову, он увидел Паркер… в одном из ее сексуальных деловых костюмчиков, с сумкой размером с «Бьюик» на плече… с волосами, затянутыми в «конский хвост» и оставляющими открытым лицо, от которого он, как всегда, не мог оторвать глаз.

— Дверь была не заперта.

— Да. — Мэл вытащил из заднего кармана тряпку и стал оттирать руки. «Паркер не должно быть здесь, — мелькнула мысль. — Здесь воняет маслом и потом. Я воняю маслом и потом». — Мне казалось, у вас прием.

— Был и закончился. — Паркер смерила его холодным взглядом. — Но мы с тобой не закончили. Ты не мог бы убавить звук?

— Мне еще надо поставить диски и шины на эту машину.

— Пожалуйста. Я подожду.

И подождет, кто бы сомневался. Она прекрасно умеет ждать.

Поэтому «Фу Файтерс» придется поскучать без него. Мэл отложил инструменты, выключил айпод, открыл сумку-холодильник с пивом и водой, стоявшую на скамье рядом, вынул одну из двух припасенных бутылок пива.

— Пиво будешь?

— Нет.

Мэл откупорил бутылку, сделал длинный глоток, не сводя с нее глаз.

— Тебя что-то тревожит, Классные Ножки?

— По правде говоря, довольно много. Я узнала о катастрофе, о тех трех девочках. Почему ты мне вчера ничего не сказал?

— Не хотел. — Перед его мысленным взором снова замелькали скользкое от дождя шоссе, разбитое стекло, кровь, почерневший металл. — И сейчас не хочу.

— Но тебя это гложет изнутри.

— Меня это не гложет.

— Я думаю, я даже уверена, что это первая ложь, которую ты мне сказал.

Паркер не ошиблась, и ее правота разозлила его больше, чем можно было ожидать.

— Паркер, я знаю, что происходит в моих кишках, и болтовня ни черта не изменит. Те девочки не оживут, а пара из второго автомобиля не избавится от дикой боли. Жизнь продолжается, пока не оборвется.

Его пылкая тирада, казалось, ни на йоту не поколебала спокойствия Паркер.

— Если бы я верила, что ты бесчувственный фаталист, я бы тебя пожалела. Только я не верю. Вчера ты приехал ко мне, потому что переживал, но не смог или не захотел рассказать, почему? Может, тебе помогла злость на меня, может, ты сумел гневом вытеснить душевную боль, но ни я, ни ты этого не заслуживаем.

«Придется завести еще одну колонку под заголовком Она права». Счет 2:0 в пользу Браун в матче

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

6

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату