Ирка удовлетворенно оглядела уже знакомое поле со стоящим посредине грузовиком.
Беглец описал почти полный круг, знали бы — сэкономили кучу сил и времени.
Рабы копошились около раскрытого фургона, опасливо уставились на подходящих, потом быстро попрятали глаза.
— Что с машиной?
— Машина все… Не починить пока. Можно ээээ… снять там разное, но починить без запчастей не получится, никак. Повреждена подвеска, передний…
— А трупы откуда?
— Эти из грузовика… А те — вчерашние…
Ирка оторопело пересчитала взглядом голые желто-восковые тела с синюшными пятнами, уложенные рядком.
— Ничего не понимаю — что в фургоне трупы везли?
— Ээээ… да, конечно, вот эти из фургона…
— И зачем?
— А ты не знала, Ирэн? А ну да, ты ж с ними мало пообщалась. Кино смотрела про бриллиант? Там его еще собака съела потом? Цыган еще там дрался…
Ирка непонимающе уставилась на напарницу.
— Слушай, ты бы попроще, а?
— Проще — здесь два десятка свинюшек. Три чистые. Их комбикормом кормят. Дальше продолжать?
— То есть ты хочешь сказать, что вместо комбикорма?
— Ага. Такое креативное решение. Как этот говорил-то… А, вот: 'ради блага родной корпорации каждый должен отринуть личные мелкие прихоти и глупые принципы и быть готовым пожертвовать на благо корпорации все, что у него есть!'
— Вера, ты серьезно?
Вместо ответа Вера завопила заполошным голосом:
Одна из женщин отвернулась и заплакала — тихо и жалко. Мужичок покривился лицом и неожиданно подхватил дребезжащим тенорком.
— Прекратите! Молчать!
Поющие заткнулись. Мужичок стал трудно и надрывно кашлять.
— Ну, ни хрена ж у вас забавы! — покрутила головой Ирка.
— Это еще не весь список — мрачно ответила Вера, перехватывая свое ружье поудобнее.
— Так, ладно. Вы разбираете вещи — и возвращаетесь в деревню. Тела оставите тут.
— Извините, а покушать сегодня дадут? Мы хорошо поработали.
Ирина глянула на говорившую это тетку, на кашляющего мужика, на плачущую сидя в снегу женщину. Подумала и ответила: 'Дадут'.
Потом кивком головы позвала за собой Верку.
— Долго мы еще за ним будем идти?
— Мне надо убедиться — есть у него ружье или нет.
— А если мы сами начнем падать раньше, чем он? Я себе этими валенками уже ноги намяла!
— Терпи, так уходить — тоже обидно. Давай, переобуйся, легче будет.
— Видно же, что он улепетывает отсюда!
— Вер, мы всего-ничего прошли. Не отвлекай. Ты вот что скажи — насколько этот мужик был мерзкий? Я понимаю, что вся эта креативная команда была отморозки, но вот этот — за которым мы идем?
Ирка остановилась, давая напарнице время подумать, да и отдохнуть — спеклась напарница, видно, что спеклась. Не привыкла по лесу ходить, по снегу. Потом Ирка себя одернула — жратва у Веры явно была последнее время не очень. Да и до Беды — наверное, диеты блюла всякие идиотские, что для самой Ирки было глупостью — она судила просто — приход калорий должен соответствовать расходу — потому можно вкусно кушать — но после этого пробежаться или хотя бы прогуляться.
Вера остановилась, перевела дух и выдала философское:
— Если б его родили в Спарте — то рожали б сразу над пропастью… Сама суди — его любимая фразочка: 'Секрет успеха в жизни связан с честностью и порядочностью. Если у вас нет этих качеств — успех гарантирован!' Вот по такому девизу и действовал. А ты это к чему?
— Да к тому, насколько нам его важно догнать. Чтоб он потом к нам не заявился.
— Ну, заявится — много он в одиночку сможет?
— А нагадить сможет точно. Нам оно нужно?
Вера задумалась.
— Вот хорошо, предположим мы его догоним. И предположим у него ружье есть. И влепит он по нам. Нравится тебе такой баланс?
Пришел черед задуматься и Ирке.
Простой вопрос напарницы уже и так крутился у нее в голове и даже пожестче, чем его задала напарница. Догнать мужика и убедиться, что он вооружен и умеет стрелять, было не самым лучшим раскладом. Тем более что напарница — горожанка мало внушала доверия в плане успешной пальбы и огневой поддержки, да и видно было, что она уже вымоталась, а прошли всего — ничего, в общем-то.
Легкость, с которой удалось наказать подранка, воодушевляла, но особенно обольщаться все же не стоило. Еще в начале погони Ирка очень обрадовалась, увидев, что второй фирмач глубоко провалился в канаве на краю поля и промочил в талой воде ноги, но как-то это никак не проявлялось. Шел он тоже напролом, но не кружил, направление удерживал и значит, соображал трезво, да и компас у него, скорее всего, есть.
Тут Ирине пришло в голову, что если преследуемый не потерял голову, то и нагадить сможет толково — например, устроив им засаду. Впереди, километрах в трех была речка, она вроде как должна замерзнуть, но уже, как ни крути весна — в канаве талой воды под снегом было полно. Значит, придется переправляться — тут-то их самое то брать.
Чем больше Ирка думала, тем меньше ей хотелось продолжать преследование.
— Ладно, Вер. На сегодня хватит гоняться. Сейчас передохнем немного — и обратно. Замерзла?
— Ага. Пока неслись по лесу — жарко было, а сейчас постояли — так что — то познабливает.
Хорошо еще, что носом не шмыгает как вчера…
— Так, ладно — сейчас вернемся по своему следу назад — за полянку, там и расположимся.
И часто оборачиваясь и прислушиваясь, Ирина пошла обратно.
Вера в этом плане была бесполезной — у нее все силы уходили на ходьбу, так что понимавшей ситуацию Ире приходилось слушать за двоих. Она вовсе не заносилась и понимала — мужик, да еще затравленный — куда опаснее медведя и то, что у них ружья не делает их защищенными. Потому и смотрела и слушала в четыре глаза, в четыре уха. Но лес был тих и спокоен.
Место для привала она присмотрела раньше, теперь просто скинула на снег рюкзачок, вытянула из ножен свой любимый ножик и принялась аккуратно отдирать с березы тонкие полоски шелковистой бересты.
— Ух ты, финка! Настоящая?
— А то! Самая настоящая.
