— Папа, мне надо сказать тебе кое-что.
— Я слушаю.
Она замялась, не зная, с чего начать.
— Это касается Фрэнсиса, так ведь? — мягко подсказал он.
— Да. Я ценю твою сдержанность, то, что ты не задаешь вопросов, но…
— Продолжай.
— Понимаешь, если ты думаешь…
— Я думаю о том, как бы нам поймать сейчас хотя бы одно такси. — Патрик шагнул к краю тротуара.
— Видишь ли, все не так, как ты себе представляешь. Я говорю о наших с Фрэнсисом отношениях. Возможно, тебе со стороны кажется… — Она остановилась и перевела дыхание. — Папа, ты надеялся, что наш брак даст тебе наследника. Но…
Патрик едва заметно нахмурился.
— Наследника? Шен, тебе не кажется, что это звучит немного старомодно, а? И потом, с чего ты решила, что я жду наследника?
А вот это уже интересно, подумала Шеннон, кто-то из нас двоих определенно потерял связь с реальностью. Она попыталась воспроизвести в памяти тот разговор, но за последние недели их было так много и все они перемешались настолько, что выдернуть из получившегося клубка нужную нитку никак не удавалось. Но не внушила же она себе…
— Папа, у меня, как ты понимаешь, нет стенограммы нашего разговора, но не могла же я настолько неверно истолковать твои слова.
Патрик поднял руку, подзывая такси.
— Дорогая, я прожил жизнь. Неужели ты всерьез веришь, что я мог просить тебя о наследнике? Подумай как следует и поймешь, что сама идея о наследнике абсолютно глупа.
— В общем-то… да, — пробормотала Шеннон. — Конечно, если подумать…
— Талант и интересы не передаются по наследству. Ты и сама хорошо это знаешь.
— Папа! — запротестовала она. — Я занимаюсь делом, которое люблю! Для меня нет ничего дороже, чем наша компания!
— Согласен. Но я не могу доверить ее тебе одной. — Патрик улыбнулся. — Да, у тебя есть характер, есть воля, решительность, ответственность. Но ты не потянешь фирму в одиночку. Представляю, какой проект для миссис Костелло ты выдала бы, даже просидев над ним целый месяц. И вообще, надо быть сумасшедшим, чтобы заглядывать на много лет вперед, и уж полным безумцем, чтобы возлагать какие-либо надежды на ребенка, которого и в проекте-то не существует. — Он открыл заднюю дверцу подъехавшего такси.
Шеннон молча села в машину.
— Но это вовсе не означает, что я не хочу внука, — задумчиво добавил Патрик Сазерленд. — Ладно, дорогая, до завтра, вон еще одно такси.
Странный получился разговор, думала она по дороге домой. Уверенность в том, что Отец говорил о наследнике, не могла возникнуть сама по себе, из ниоткуда. Может быть, он облек эту мысль в другие слова, выразил ее не столь откровенно, но суть не менялась.
А что, если я ошиблась? Что, если совершенно неверно истолковала какое-то высказывание отца? Но если так, то вся ситуация выглядит иначе!
Машина остановилась перед ее домом. Шеннон расплатилась с водителем и медленно побрела к двери.
В холле ее встретит управляющий.
— Миссис Берджесс, вы не оставили никаких распоряжений, поэтому я не знал, что с ними делать…
— Не понимаю.
— Я говорю о тех ящиках, которые привезли сегодня утром. Из Детройта.
— Ага, ясно. И где они?
— Видите ли, я не мог оставить их здесь, но и не хотел впускать грузчиков в вашу квартиру, поэтому все сложено на площадке.
— Хорошо, спасибо.
Шеннон вызвала лифт. Ну вот и прибыли вещи Фрэнсиса, возиться с ними у нее не было ни малейшего желания. Да и спешить некуда.
Кабина остановилась, Шеннон вышла из лифта и застыла. Вся площадка была заставлена ящиками и коробками, поднимающимися почти до потолка. К двери квартиры вел узкий проход.
Оглядевшись, Шеннон поняла, что помимо ящиков и коробок есть еще кое-что: кресло-качалка с кожаным сиденьем и потертыми подлокотниками, свернутый ковер, крепкий на вид стол.
Боже, да тут работы на целый день! — с отчаянием подумала Шеннон. И, разумеется, убирать все нужно уже сейчас, потому что в противном случае меня запросто оштрафуют.
Почти на всех ящиках имелись надписи, сделанные красными чернилами. Интересно, что же притащил Фрэнсис, с чем не пожелал расстаться? Шеннон только качала головой, читая надписи: посуда и кухонная мебель, стекло и книги, телевизор и пластинки, одежда и инструменты…
Дверь лифта открылась, и на площадку осторожно вышла соседка Шеннон, неопределенного возраста блондинка.
— Извините за беспорядок, мне очень жаль, что так получилось, и…
— Да уж хорошего мало, — фыркнула соседка. — К собственной квартире не пробьешься. А вдруг что случится? Я говорила этим идиотам, грузчикам, что пожарная служба запрещает заставлять площадки, но разве им что-то докажешь!
— Как только мой муж вернется домой… — начала Шеннон.
— Ваш муж? — Голос соседки зазвучал совсем по-другому. — Так это все его?
Сейчас она предложит воспользоваться ее второй спальней, подумала Шеннон.
— А вы давно поженились? — поинтересовалась соседка, впервые за все время удостаивая счастливую обладательницу мужа внимательным взглядом.
— Давно, но он, понимаете ли, только что вышел из тюрьмы, — ответила Шеннон, доставая ключ. — Наши законы слишком строги к грабителям, вы не находите?
Оставив соседку стоять с открытым ртом, она сняла верхний ящик с надписью «стекло» и вошла в прихожую. Наверное, ящики и коробки полегче надо внести уже сейчас, а вещами потяжелее пусть занимается Фрэнсис.
Избавившись от груза, Шеннон потянулась к телефону.
Три гудка… пять… восемь… Может быть, он уже закончил работу и едет домой? Или так увлекся, что не хочет отвлекаться и снимать трубку?
— Да?
— Это я. Здесь требуется твое присутствие.
Фрэнсис не ответил.
— Алло?
— Я слышу. Надеялся, что ты заскучаешь, но не думал, что это случится так быстро.
— Перестань шутить, Фрэнсис, и приезжай поскорее.
— Меня ждут какие-то плохие новости?
— Тебя ждет гора ящиков, которые нужно затащить в квартиру. Как только все это помещалось у тебя в Детройте…
— А, вот в чем дело. Хорошо, милая, уже лечу.
— Я уже перетащила в кухню одну коробку с надписью «стекло». Что у тебя там, богемский хрусталь или веджвудский фарфор?
— Сервиз моей бабушки.
Интересно. Неужели он действительно сохранил и перевез за сотни миль какой-то сервиз? Коробка не показалась Шеннон достаточно большой и тяжелой. Может быть, там только остатки сервиза?
— Я не буду против, если ты разберешь пару ящиков, — сказал Фрэнсис.
