Правильно ли я питаюсь, вовремя ли ложусь спать, и вообще — соответствую ли образу будущей матери?! — Она смотрела воинственно, и в ее зеленых глазах полыхало пламя. — Я привыкла делать то, что мне нравится. Если мы будем жить вместе…
— Когда, — поправил он.
— Хорошо, когда мы будем жить вместе, ты не должен ограничивать мою свободу. Я отшельничала последние полгода, и мне понравилось. Я не собираюсь расставаться со своими привычками так молниеносно!
Лоренс снова сел.
— Я запретил всякие сравнения и себе, и тебе, но одну вещь мне хотелось бы прояснить для твоего же спокойствия, Келли. Я дорожу своей свободой, так же, как ты. Джилл никогда не понимала этого. Одиночество было ей противопоказано: она боялась его.
— Я знаю. — Глаза Келли погасли. — Страшно сказать, но, к счастью для нее, она умерла мгновенно. По крайней мере, Джилл никогда не узнает, что мы… — Лоренс вскочил и, подняв Келли со стула, нежно прижал к себе. — Все хорошо, — глухо сказала она, спрятав лицо на его груди. — Я не собираюсь снова плакать.
Лоренс не сделал попытки ослабить объятья, и она прижалась к нему, наслаждаясь его близостью, пока какой-то внутренний голос не напомнил ей о той ночи… Келли слегка отстранилась, его руки разжались и, когда она подняла глаза, то встретила взгляд, устремленный на нее с ехидным лукавством. Келли вспыхнула, поняв, что ее мысли опять разгаданы.
— Не волнуйся, я не перейду границы дозволенного.
Она покраснела и не очень уверенно промямлила:
— Я знаю.
— Но это вовсе не значит, что мне этого не хочется. Я ведь мужчина, мисс Эванс!..
— О Господи! Почему мы вообще обсуждаем это?
— Не беспокойся. Я отложу свои притязания до лучших времен. Всему свой час, ведь так?
5
Келли с удивлением обнаружила, что ее согласие на брак придало событиям невероятную скорость.
— Мама, — сказала она по телефону на следующее утро после традиционного обмена приветствиями, — ты не могла бы сегодня приготовить что-нибудь вкусненькое на ланч для одного непредвиденного гостя?
— Конечно, дорогая, — ответила Берта Эванс после недолгой паузы. — А с кем ты придешь?
— С Лоренсом Лаутоном, — брякнула Келли, не пытаясь сообщить эту новость более осторожно.
На другом конце провода воцарилась тишина.
— Ты имеешь в виду мужа Джилл? — наконец произнесла Берта.
— А ты знаешь еще какого-нибудь Лоренса Лаутона?
— Не дерзи! Это так неожиданно, прости, конечно, я не могла даже предположить, что ты пригласишь его на ланч. По-моему, вы всегда недолюбливали друг друга?
Келли покраснела. Хорошо, что мать не могла ее видеть.
— С тех пор кое-что изменилось. Мы часто встречались в последнее время и…
— Господи! Но ты никогда не говорила об этом!
— Верно. А вот теперь говорю… Так ничего, если я приведу его?
— Конечно, дорогая! Может быть, я приглашу Эгину и Арчи?
— Нет! Пожалуйста, мама, давай сегодня мы будем только втроем.
После нескольких минут разговора и отчета о том, как продвигается работа над книгой, Келли повесила трубку и тут же набрала номер Лоренса.
— Приглашение получено.
— Прекрасно. Как ты себя чувствуешь?
— Отлично. А ты?
— Спокойно.
— Потому что я сказала «да»?
— Угадала.
— Однако ты не слишком словоохотлив, — усмехнулась она.
— Если ты хочешь, чтобы я рассыпался в любезностях, ради Бога!
— Нет, нет, Лоренс. Это ты извини меня, просто я немножко нервничаю. Заезжай за мной в одиннадцать. Пожалуйста!
Когда Лоренс приехал, Келли была уже готова и быстро спустилась к машине. Оделась она практично: желто-зеленая рубашка, кремовые льняные брюки, на плечи наброшен светло-коричневый пуловер, завязанный узлом на груди. Келли не зря выбрала именно эти цвета: знала, что они выгодно оттеняют ее загар.
— Привет. — Она улыбнулась Лоренсу, который совершенно неожиданно наклонился и поцеловал ее в щеку.
— На тот случай, если соседи наблюдают. — Он предупредительно открыл перед Келли дверцу машины. — Ты чудесно выглядишь сегодня!
— Хорошее утро, — улыбнулась она в ответ, оглядывая его. — Ты тоже выглядишь отлично!
— Я стараюсь понравиться. — Он хитро улыбнулся.
Если мне, то успешно, подумала Келли. Лоренсу Лаутону удавалось всегда без особых ухищрений выглядеть весьма элегантно, во что бы ни был одет. И сегодняшний день не стал исключением. Серые фланелевые брюки подчеркивали стройность длинных ног, рубашка тоже была серебристо-серого оттенка, только более светлого тона. Пиджак небрежно лежал на заднем сиденье, из кармана торчал шелковый галстук.
— Надеюсь, мне удастся произвести благоприятное впечатление на твою мать.
— Я немножко трушу, — призналась Келли. — Мама очень удивилась, когда я сообщила, что приеду с тобой.
— Как, ты думаешь, она воспримет нашу новость?
— Лучше не загадывать. Моя мама вообще непредсказуема. — Келли пожала плечами. — Но каково бы ни было ее мнение, это не имеет значения.
— Ты хочешь сказать, что даже отрицательная реакция не изменит твоего решения?
— Именно. Если я даю слово, то держу его.
— Похвально, Келли. — Он погладил ее по руке. — Наверное, все-таки миссис Эванс будет очень удивлена!..
Берта, одетая в темно-зеленое платье, вышла им навстречу. Она поцеловала дочь, затем повернулась к гостю, который вышел из машины уже в пиджаке и при галстуке.
— Вот это сюрприз! — воскликнула Берта, протягивая руку. — Как поживаете, Лоренс? Мы не виделись со дня вашей свадьбы.
Да, моя мать не любит ходить вокруг да около, подумала про себя Келли.
— Сейчас уже получше, спасибо, миссис Эванс, — Лоренс галантно поцеловал протянутую руку. — Очень мило с вашей стороны, что вы не отказались пригласить меня на ланч.
Покончив с любезностями, Берта Эванс провела их в коттедж, маленький и уютный, где из открытой кухни пахло розмарином и чесноком.
— Прошу простить за запахи. В моем игрушечном домике невозможно держать меню в секрете. Все уже готово, но, думаю, мы немножко выпьем перед ланчем? — Лоренс попросил джин с тоником и, извинившись, вернулся к машине, предоставив Берте возможность устроить дочери маленький допрос, прежде чем перейти к аперитиву. — Как долго это продолжается, Келли? — Дочь неопределенно пожала
