Письма

обращать внимания на многих, впадающих в более тяжкие грехи, но скрывающих их, и побивать камнями учинившего меньший грех, но пойманного в нем.

73. Схоластику Ирону.

Не только того, что не в нашей силе, как думаешь ты, премудрый, но и того, что в нашей силе не возможем мы привести к совершенному окончанию, если не снизойдет к нам великая помощь от Божественного Промысла. Снизойдет же она непременно к тем, которые без уклончивости привнесут от себя все от них зависящее, и не опустят ничего служащего к тому. Ибо помощь сия, побуждающая даже нехотящих, тех, которые хотят и все делают, и употребляют все средства, непременно возведет на самый верх преуспеяния.

74. Пресвитеру Емилиану.

Немалая бывает польза от повествования о весьма великих преуспеяниях. Души спящие возбуждает оно к добродетели, души ленивые делает деятельными, а души, возлюбившие порок, научает стыдиться и приводит к покаянию. Указывая на сие, премудрый Приточник сказал: сотове медовнии словеса добрая (Прит.16:24). Добрыми он называет слова, изрекаемые о благочестии и добродетели, не искусственными украшениями величающиеся, но представляющие собственную красоту добродетели, не на пиитической или риторической колеснице несущиеся, но естественным и богодарованным шагом совершающие свое шествие.

Какая же от сего польза? Научи нас, премудрый. Сладость же их исцеление души. Итак, поскольку доблестные деяния людей древних приносят немалую пользу, то в собраниях и беседах будем всегда представлять слушающим их доблести; потому что многие душевные болезни, и таиные, и явные, найдут для себя в этом пригодное врачевание.

75. Диакону Илии.

На слова: устроит словеса своя на суде (Пс.111:5).

Не надобно, премудрейший, и к людям причислять тех, которые по милости хвалят и по вражде поносят, а не по суду и любят, и обличают. Потому и Песнопевец, восхваляя праведника, к другим преимуществам присовокупил и сие: устроит словеса своя на суде, — ибо ничто не равняется здравому суду. Кто лишен оного, следует своим похотям, льстит тем, кого должно бы обличать, и злословит тех, кого справедливость требовала бы хвалить, тот самый подлый человекоугодник, или лучше сказать, того справедливо отнести к породе бессловесных.

76. Епископу Марону.

На сказанное: се благочестие есть премудрость (Иов.28:28)

Не для определения ли мудрости и знания, как думаю, достославный Иов сказал: се благочестие есть премудрость, а еже удалятися от зла есть ведение? Подлинно самая высокая мудрость — правильное понятие о Боге и самое Божественное познание — доблестные дела: одно право мыслит о Божестве, другое удерживает от худого; одно посредством дел богословствует, другое прославляется за дела. Посему, если богоугодный и боголюбивый мудр и сведущ, имеет созерцательную и деятельную добродетель, первую как душу, вторую как тело, то почему мы напрасно почитаем себя любомудрствующими, не заботясь о доблестной жизни и прилагая попечение только об одном красноречии?

77. Пресвитеру Ирону.

На слова: биющему тя в ланиту подаждь и другую (Лк.6:29).

Если бы, премудрый, потерпеть удар и обиду значило понести поражение, то Христос и Ап. Павел не говорили бы противного сему. Владыка же заповедал биющему в десную ланиту дать и другую; и Апостол увещавал: почто не паче обидими есте (1 Кор.6:7)? Ибо это новый закон ратоборств, потому что и вид наград еще новее. Ибо даются не масличная ветвь, не предложение пищи в пританее*, не медные изваяния, блистающие золотом, — не жалкие и малоценные награды, но царство небесное и жизнь, не знающая конца. Посему, если будешь уступать и вести себя любомудренно, то не думай, что уступаешь над собою победу, но добивайся той победы, которая сокрыта в кажущемся поражении. Если же удивляешься тому, что говорю, то сказанное мною объясню примером. Говорят, один царь, когда надлежало ему вступить в морскую битву с неприятелями, увидев, что кораблей у неприятелей гораздо больше, и уступив нападающим неприятелям, сказал: «Не бегству я предаюсь, но гонюсь за выгодой, которая позади меня». Посему, если и здесь в мнимом поражении и в мнимой уступке сокрыта выгода и победа, не будем вступать в состязание с теми, которые нас бьют и обижают, но уступим им. Ибо таков закон небесных ратоборств.

* Главное правительственное здание в Афинах, где обедали правители и почетные гости.

78. Евлогию.

Священнотаинник Моисей написал не просто приятную для чтения историю. Но поскольку он готовился быть законодателем, то прежде всего сказал о Создателе и Судии вселенной и о создании мира, чтобы не частям мира воздавали люди чествование. Потом, сказав о наградах праведным и о наказаниях грешникам, приступил наконец к законоположению, чтобы, показав совершившееся и тем самым уверив и в будущем, послушных ему призвать к благочестию и справедливости.

79. Филитрию.

На слова: подобаше тебе вдати сребро Мое торжником (Мф.25:27).

Тому, кто поступает и говорит наилучшим образом, нимало не стыдно, если он не имеет возможности убеждать. Не делавшему же ничего для спасения ближних Сам Судия произнес приговор и сказал: подобаше тебе вдати сребро Мое торжником, и пришед Аз вытребовал бы это. А это значит: тебе надлежало засвидетельствовать, показать неукоризненную жизнь. Ибо явно, что приведение доброго дела к концу зависит не от того, кто говорит, но от того, кто слушает, как дает видеть нелицеприятный Христов приговор.

80. Схоластику Дорофею.

Похвала Аврааму за принесение в жертву Исаака.

Не можешь указать памятника, который, — не говорю, был бы более прославлен, но даже и равен тому, какой поставил себе патриарх Авраам. Ибо он воздвиг его в знамение победы не над самоуправными властителями, но над самоуправнейшим естеством. Когда все помыслы вооружились не от одного видения, но по врожденному сочувствию и уязвляли его, пребыл он неуязвимым.

И когда самое естество со всеми его оружиями и полчищами можно было видеть поверженным ниц, стоял Авраам, простерши руку, в которой был не венец, но нож, оказавшийся блистательнее всякого венца. Потому и все помыслы, пораженные твердостью мужа, покорились ему и вострепетали пред ним более, нежели оруженосцы пред царем. Ибо всех низложил он грозным взором. Сонм же Ангелов рукоплескал свыше, и Бог провозгласил победу. А если угодно вникнуть в истину сего, то увидишь это и в делах мирских, когда борец одерживает победу. Если не глашатай, стоящий внизу, но сам царь, сидящий выше всех, восстав, провозгласит сию победу, то не подумает ли он, что это для него больше венцов? Очевидно, что так покажется всякому.

Когда же не смертный царь, а Сам Превечный Царь, не на людском только зрелище, но пред Ангелами, Архангелами и горними Силами, велегласно взывая с неба, провозглашает победителя, не превышает ли это все пределы славы? Что до меня, крепко стану за сие. Посему, если и мы желаем, чтобы нас провозгласили победителями и увенчали, то принесем в жертву самих себя. Никакая смертная и житейская страсть да не найдет в нас места, но, расставшись со всем, будем говорить и делать только достойное небес.

81. Нилу.

На сказанное Господом: Приидита и видита (Ин.1:39).

Никто, думаю, не понес таких скорбей, какие понес, придя на землю, Царь Небесный от тех, кого пришел спасти. Не предпочли Его разбойнику и человекоубийце, но били по лицу. Если же кто и потерпел что–то подобное (уступим в этом), то опять страдания делает неравными то самое, что потерпевшие были