Письма

99. Илии.

О Каппадокиянах.

Весьма дивлюсь, с какой легкостью непродолжительное и несильное дуновение этого Каппадокиянина всех вас, как солому, привело в такое движение, и вы услуживаете его нечестивым замыслам из опасения потерпеть подобное тому, что уже потерпели. Посему, если вы вознамерились действовать с ним заодно и, когда кончит он дела свои, с ним и удалиться, то, согласно с этим, и расхищаете свое отечество. Если же он кончит и удалится, а вы останетесь там, где родились, то держите себя дальше от врагов, держитесь своих.

100. Диакону Домитию.

Вычитал я однажды в персидской истории нечто подобное: будто бы дети научались не говорить и не слушать никакой лжи, почитать не то, что выгодно, справедливым, но то, что справедливо — выгодным, и признавать, что полезнее давать, нежели брать. Когда же они вступали в мужеский возраст, давали клятву, заключавшую в себе не очень много слов, но весьма великую силу, так что она превышала всю еллинскую философию.

Каждый клялся: «Буду пренебрегать всякой нечестной выгодой; буду пренебрегать плотским удовольствием; буду пренебрегать суетной славой. Обязуюсь же ревновать о добродетели, почитать Божество и родителей, говорить правду, делать добро и ничего из этого не преступлю сознательно и по доброй воле». Посему, если, не терпя светозарности Божественных Писаний, как больные глазами не терпят солнца, ты и сам их не читаешь, и детям своим не позволяешь читать, то приобучи себя и детей своих хотя это содержать в памяти. Я уверен, что сие побудить вас читать и Божие Слово.

101. Сиятельному Дорофею.

Здесь, наилучший, невозможно быть вместе тому и другому, разумею жестокость и продолжительность мучений, потому что одно другому противоборствует: природа тела, будучи тленною, не переносит страданий — ни тяжких, ни долговременных. А там, когда возьмет силу нетление и изгонит тленность, последует конец этой борьбе, так что чрезмерность истязаний и душу не отлучит от тела, и тела не обратит в ничто.

102. Грамматику Офелию.

Почему Моисей возвратившихся с войны высылал за стан, чтобы они очистились (Числ.31:19)?

Если убийство в другом случае непозволительно, но война не есть дело ненавистное, то почему, спрашивал ты, Моисей возвратившихся с войны отсылал за стан, чтобы они очистились? Посему отвечаю: хотя умерщвление неприятелей на войнах кажется делом законным и победителям воздвигаются памятники, возвещающие их заслуги, однако же, если рассмотреть тесное сродство между всеми людьми, то и оно не невинно. Потому Моисей предписал и тому, кто убил человека на войне, очищения и кропления.

103. Ермию.

О воскресении.

Если преуспевала одна душа, то пусть она одна и будет увенчана. Если же и тело разделяло с нею подвиги, то с ним да будет и увенчана. Сие и справедливо, и основательно, и разумно, и весьма прилично.

104. Алфию.

Пребожественнейший Отчий Сын и Отчее Слово, Создатель всего, Вечный и неизреченный, низшедши сюда, неясность проповеди истолковал собственною силою. Потому и пророческое слово предвозвестило, что все будут научены Богом (Ис.24:13). Поэтому все те, кто не лишен ума и смысла, как наученные горнею премудростью, отложив все человеческое и став выше помыслов, умопредставляют премирное.

105. Епископу Леонтию.

На слова: прежде солнца пребывает имя Его (Пс.71:17).

Божественный и чистый Ум, когда благоволил предвозвестить что–либо из будущего, не просто возвещал пророчество (над этим громко стали бы смеяться невежественные Иудеи, не научившиеся разуметь и самого ясного), но, срастворив ведение будущего с настоящим, так возвеличил пророчество, что и тогдашние слушатели могли извлечь некоторую пользу, и их преемники, видя связь событий, могли приобретать точное ведение. И чтобы, перебирая все пророчества, не показаться многоречивым, представлю один способ пророчества и с его помощью для разумнейших объясню и прочие.

Псалом надписан о Соломоне, но мало относится к Соломону, большею же и самою важною частью он относится ко Христу. С первого взгляда кажется, что воспевает он Соломона, а по смыслу более точному и глубокому — Того, Кто в действительности Миротворец. И пророчество служило как самым великим утешением для живших тогда, так и превосходнейшим утешением для будущих родов.

Ибо выражениями: прежде солнца пребывает имя Его; и прежде луны рода родов (5), и всем прочим, что сверхъестественно, боголепно и превышает относящееся не только к человеку, но и к горним силам, — воспет Христос. А сие: помолятся о нем выну (15), — сказано о Соломоне.

Посему не будем думать, что пречистая Премудрость через Пророков просто предвозвестила будущее ведение. Но будем сочетать будущее с настоящим и, когда услышим что–то унизительное и чуждое Божественному пришествию Спасителя, не подумаем, что сие сказано непременно о Нем. И напротив того: величественное, приличное одному Божественному достоинству не признаем сказанным о Соломоне, конец жизни которого не был безукоризнен.

Не станем толковать пророчества принужденно и для согласования пророческих выражений впадать в пустые разглагольствования; но сказанное исторически будем понимать благоразумно и изреченное пророчественно — в умозрительном смысле, и явно исторического не превращая насильно в умозрение, и того, что должно понимать умозрительно, — в историю; будем с тем и другим соотносить пригодный и сообразный смысл. Если же найдем такое пророчество, которое и сохраняет в себе историю, и к которому непринужденно можно приложить умозрение, то должно его толковать и в том, и в другом смысле.

106. Диакону Исидору.

На слова: аще не избудет правда ваша паче книжник и фарисей и т. д. (Мф.5:20).

Когда первозданный человек на самой, так сказать, первой черте своего поприща презрев Божию заповедь, предпочел прелесть врага, ухитрившегося всеконечно его погубить, тогда и тело его соделалось не только смертным, но и весьма подверженным страданиям, потому что много прозябло в нем недостатков. Этот конь стал и тяжелым, и необузданным. Итак, поскольку ко всем перешло это бесславное и более тягостное, чем любая утрата, наследство и по нерадивости произволения увеличилось сие нежеланное достояние, то, придя сюда, Христос соделал тело наше легчайшим посредством Крещения, восставляя его крылами Духа.

Потому предложены нам и большие, нежели ветхозаветным, подвиги и награды. Ему угодно, чтобы были мы чисты не только от убийства, но и от гнева, не только от прелюбодеяния и блуда, но и от похотливого взгляда, не только от клятвопреступления, но и от клятвы. Наравне с друзьями Он повелевает любить и недругов. Да и во всем прочем поприща подвигов Он соделал более длинными и тем, кто не повинуется, угрожал огнем неугасимым, показывая, что подвиги сии не предоставлены любочестию подвизающихся, как нелюбостяжательность и девство, а необходимы.

Ибо там Он предлагал советы: аще хощеши совершен быти (Мф.19:21), и: могий вместити да вместит (12); напротив того, в отношении сего угодно Ему, чтобы непременно было исполнено, так как это необходимо. Потому и сказал то, что ты желаешь узнать: аще не избудет правда ваша паче книжник и фарисей, — то есть если людей, оказавшихся благоискусными в Ветхом Завете (ибо не о тех говорю теперь, которые будут наказаны), не превзойдете настолько, насколько небо отстоит от земли, — не внидете в царствие небесное. Ибо за подвигами справедливо следуют и награды.

Ветхозаветные за житие, соразмерное их силам, в награду получили землю и долгоденствие. Ибо сказано: чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет и да долголетен будеши на земли,