– Ваша мать пришла, молочка принесла,- ответили из-за двери.
– Какая такая мать? - Марфа Крюкова подмигнула зачем-то Андрею Т. Тот не понял, но ответил ей тем же.
– Какая? А вот такая! - Дверь открылась; на пороге стояла двугорбая предводительница уродов. Остальная компания выглядывала из-за ее спины.- Ни с места! Всем сидеть как сидели! - Дюжина вороненых стволов торчала в дверном проеме, это не считая многочисленного числа единиц колющего, режущего, пилящего и вспарывающего оружия.
– Вот ведь страсти-ужасти! То-то мне всю ночь удавленник на дереве снился.- Марфа Крюкова всплеснула руками, но, казалось, нисколько не удивилась.
Бабка Голубая Шапка мгновенно обрела голос.
– Вот он! Косточка к косточке, волосок к волоску! В лучшем виде, как и приказывали.- Она тыкала пальцем в Андрея Т. и преданно улыбалась двугорбой.
Двугорбая подошла к столу. Желеобразный человек-блин, протиснувшись откуда-то сбоку, проблеял козлиным голосом:
– Аще алчет недруг твой - ухлеби его, аще жаждет - напои его.- И потянулся к торту 'Сюрприз'.
– Отставить жрачку! - осадила его начальница. Тот в момент втянулся в толпу сопровождавших ее помощников.
– Что, папаша, напутешествовался? - ласково обратилась она к опешившему Андрею Т.- Уйти от нас захотел? Деток своих оставить? Думал, здесь у нас глушь, Саратов? Живем в лесу, молимся колесу? Зашел за елку, и поминай как звали? Здесь у нас все на виду, все друг про друга знают. В Заповеднике как: сказал куме, кума - свинье, свинья - борову, а боров - всему городу. Верно? - Последняя фраза относилась уже не к Андрею Т., а к угрюмой шатии-братии, столпившейся за спиной начальницы.
Скелетообраэный фашист гыгыкнул. Герой-любовник элегантно захохотал, прикрыв рот ладошкой в татуировке. Застенчивый упырек улыбнулся, стащил со стола баранок, покрутил его для вида на пальце и, не жуя, уложил в живот. Хмырь с перебинтованным кулаком сдержанно пожевал челюстью. Желеобразный человек-блин задрожал своими восемнадцатью подбородками. Бабка Голубая Шапка забулькала недопитым чаем и зажамкала недожеванными баранками.
Скоро все успокоились. Эстрадная халтурщица, погасив улыбку, уселась на горбатую лавку, закинула ногу на ногу и вытащила из лифчика длинную сигарету с фильтром. Хмырь как истанный джентльмен, тут же угостил ее огоньком от импортной зажигалки 'Ронсон'. 'Мерси',- сказала в ответ халтурщица и томно почесала под мышкой. В избушке запахло потом. Со стороны поглядеть - просто идиллическая картинка, а не надругательство над свободой личности.
– Вставай, папаша, пойдем. Кончилось твое время.- Двугорбая похлопала Андрея Т. по плечу. Тот продолжал сидеть, тупо глядя в серебро самовара. Она вздохнула и железным сточенным ногтем поскребла глаз-катафот.- Папаша, ты что, не понял? Вставай, говорю, идем. Круглая Печать ждет.
– Может, щей на дорожку? - услужливо предложила Бабка Голубая Шапка.- Или малосольных огурчиков?
– Кто любит кислое да соленое, а кто красное да крепленое,- ответила ей двугорбая ведьма, поманила пальцем фашиста и кивнула на сидящего пленника.- Объясни, папаша не понимает.
Фашист осклабился и закатал рукава.
– Во зинт ди вафн? - сказал он, низко наклонившись к Андрею Т.
– Где прячешь оружие? - Бабка Голубая Шапка вызвалась в добровольные переводчицы. Андрей Т. молчал.
– Во зинт минэн фэрлэкт? - Фашист потер кулак о кулак. Андрей Т. поморщился. От фашиста пахло давно не стиранными носками.
– Где заложены мины? -перевела Бабка.
– Гипт эс панцэр? - Кулак фашиста запрыгал возле лица Андрея Т.
– Есть ли танки?
Андрей Т. отвернул лицо.
– Не колется,- доложил фашист и вопросительно посмотрел на ведьму.- Разрешите приступить к пыткам?
– Спокойно, без рукоприкладства! - Дверь хлопнула. На пороге стоял Базильо. С гаванской сигарой во рту и в серой ковбойской шляпе, он выглядел как народный мститель из какого-нибудь голливудского фильма.- Совсем с ума посходили? Время - деньги, Печать не ждет, а вы тут цирк с допросом устраиваете.
Он подошел к Андрею Т. и пристально посмотрел на него.
– Пойдемте, молодой человек,- сказал он, попыхивая сигарой.
Андрей Т. поднялся. В зеленом глазу кота дрожала искорка смеха.
Компания двугорбой засуетилась. Хмырь с фашистом взяли Андрея Т. под руки и вывели за порог. Следом вышли ведьма и кот Базильо. Остальная шатая-братия громко переругивалась в дверях - никто не желал уступать другому дорогу.
Дойдя до тропинки, тянущейся вдоль берега подвальной реки, Базильо и двугорбая ведьма остановились.
– Налево,- сказал Базильо, указывая сигарой вбок.
– Направо, кабинет там.- Ведьма показала направо и задвигала своими горбами.
– Направо - долго, можем не уложиться по времени. Есть путь короче,- твердо сказал ей кот и выпустил изо рта огромное колесо дыма.
ГЛАВА 15, ПОСЛЕДНЯЯ
До полуночи оставались минуты, когда кот, горбатая и ее команда, пройдя бесконечными лестницами, коридорами и подвалами, отконвоировали покорного пленника к двери с надписью на табличке; 'Директор'.
Встречал их господин Пахитосов. Он нервно переминался у входа, жевал потрепанный ус и то и дело озирался по сторонам.
– Время, время! - Побарабанив по наручным часам, он зыркнул глазом на подконвойного и вытащил из кармана ключ. - Я уже битый час торчу здесь, как дурак, на виду, а вы прохлаждаетесь неизвестно где. Можно подумать, что мне больше всех надо.
– А то нет,- сказала ему двугорбая и выдавила хрипловатый смешок.- Ладно уж, отпирай. Мы тоже не на каруселях катались.
Пахитосов с третьей попытки попал ключом в скважину. Молча, по одному, крадучись, вся компания ступила в приемную. Здесь царили тени и полумрак. От голубоватого плафона над дверью разливался холодный свет. Лица у всех были серые и землистые, как у старых пожухлых трупов.
Пахитосов притворил дверь и довольно посмотрел на горбатую:
– Сначала как договаривались. Десять тонн баксов мне, десять - Базильо. Правильно? - Он подмигнул коту.
– Без базара,- сказала ведьма и шепнула что-то фашисту. Тот вытащил огромный бумажник и, не глядя, вынул из него две зеленые пачки. Одну протянул Пахитосову, другую - Базильо.
Пахитосов подозрительно посмотрел на пачку и взвесил ее на ладони; ноздри его раздулись, глаза превратились в щелочки, слезящиеся красным огнем.
– Значит, говоришь, без базара? - Голос его булькал от гнева.- За фраера меня держишь, старая? Тонну впендюриваешь за десять? Нет, я так не подписывался.- Он протянул ей деньги.- Ищите лоха на стороне. Пойдем, Базильо, здесь пахнет угарным газом.
– Это пока аванс,- остановила его старуха.- Остальное, когда сделаем дело.
– Ты что ж, старая, уже и не доверяешь? Кому? Мне? - Он обиженно посмотрел на Андрея Т., словно
