Когда с охоты вернется мой граф И сядет один за обед, Скажите ему, что графиня ушла За Джонни-цыганом вслед. Еще на рассвете цыганский главарь Приметил в лесу зеленом, Что там безмятежно охотился лорд, Румяный, с лицом холеным. Меж тем цыгане своих ослов С поклажей погнали к броду. Ослы копытами стали мутить Гнилую, затхлую воду. — Где прежде верхом родовитая знать Переправлялась вброд, Теперь хворостинами гонит ослов Шумливый цыганский сброд. Ногами белыми, как молоко, Входя в болотную жижу, Не лордов статных и знатных дам, А Джонни-цыгана я вижу. За шелковым пологом с графом спала Я на пуху лебяжьем. На грязной соломе, забравшись в овин, Мы с Джонни-цыганом ляжем. — Мечом клянусь, я тебя не коснусь,— Джонни сказал своей милой.— Ложись в постель! На любовь твою Не посягну я силой. — С тобой в постель не могу я лечь. Мне слышится топот коня. Стучит копытами конь вороной Того, кто любил меня. — Ложись в постель. На любовь твою,— Сказал цыган своей милой,— Клянусь мечом и потертым плащом, Не посягну я силой. — С тобой в постель не могу я лечь. Мне слышится топот коня И звон уздечки наборной в руке Того, кто любил меня. С охоты в замок вернулся граф. Его разувают служанки, А сами, как в рот воды набрав, Молчат о графине-беглянке. — Где госпожа? — спросил он. — Ушла По верескам и бурьянам С парнем цыганским — ни дать ни взять Ее опоили дурманом! — Седлайте живей вороного коня. Гнедого обгонит он в беге. Я спать не лягу, — цыгана-бродягу Застигну с ней на ночлеге! Не зря сегодня прохожий враль Меня насмешил небылицей. Сказал он: — Шел с королевой, сэр, В обнимку цыган смуглолицый! Являя упорство, летел его лордство Меж скал, потоков, дубрав. И голос любимой супруги своей Услышал нечаянно граф. Вскричал он: — Прелесть моя, вернись! Ты жить будешь в запертой горнице, В довольстве и неге, забыв о побеге. Никто не проникнет к затворнице! — Я пиво сварила и выпью до дна, Мой сахарный, мой любезный! Не буду я в каменной башне одна
