Глаза его озер голубей. А щеки — маков цвет. Одет Гил Моррис в зеленый наряд Цвета юной весны. И долину он заставил звенеть, Как дрозд с верхушки сосны. Лорд Барнард явился в зеленый лес, Томясь от горя и зла,— Гил Моррис причесывает меж тем Волосы вкруг чела. И слышит лорд Барнард, как тот поет; А песня такой была, Что ярость любую могла унять, Отчаянье — не могла. «Не странно, не странно, Гил Моррис, мне, Что леди ты всех милей. И пяди нет на теле моем Светлее пятки твоей. Красив ты, Гил Моррис, но сам и пеняй Теперь на свою красу. Прощайся с прекрасной своей головой — Я в замок ее унесу». И выхватил он булатный клинок, И жарко блеснул клинок, И голову Гила, что краше нет, Жестокий удар отсек. Прекрасную голову лорд приказал Насадить на копье И распоследнему смерду велел В замок нести ее. Он тело Гила Морриса взял, Седла поперек взвалил, И привез его в расписной покой, И на постель положил. Леди глядит из узких бойниц, Бледная точно смерть, И видит: голову на копье Несет распоследний смерд. «Я эту голову больше люблю И эту светлую прядь, Чем лорда Барнарда с графством его, Которое не обскакать. Я Гила Морриса своего Любила, как никого!» И в подбородок она и в уста Давай целовать его. «В отцовском дому я тебя зачала, Ославив отцовский дом. Растила в добром зеленом лесу Под проливным дождем. Сидела, бывало, у зыбки твоей, Боясь тебя разбудить. Теперь мне к могиле твоей ходить — Соленые слезы лить!» Потом целовала щеку в крови И подбородок в крови: «Никто и ничто не заменят мне Этой моей любви!» «Негодная грешница, прочь от меня! Твое искупленье — смерть! Да знал бы я, что он тебе сын, Как бы я мог посметь?!» «О! Не кори, лорд Барнард, не мучь Злосчастную ты меня! Пронзи мне сердце кровавым клинком, Чтоб не видеть мне бела дня! И если Гила Морриса смерть Твою ревность унять не могла, Сгуби, лорд Барнард, тогда и меня, Тебе не желавшую зла!» «Теперь ни тьма, ни белый свет Не уймут моей маеты,— Я стану скорбеть, я стану точить Слезы до слепоты. Достаточно крови пролил я — К чему еще кровь твоя? О, почему вместо вас двоих Бесславно не умер я? Мне горше горя слезы твои —
