Театр французского классицизма

Что сделали они!

Орест

Горячность им простите;
Конечно, не моей вооруженной свите,
А мне пристало бы с эпирцем счеты свесть,
И должен был он знать, что это ваша месть,
Но пусть вам радости не омрачит досада:
Ведь я душою был отважного отряда;
Я в храм послал его. Гордиться вы должны:
Теперь вы наконец сполна отомщены!
Никто иной, как вы…

Гермиона

Довольно слов, предатель!
Виновен ты один, коварный зложелатель!
Пусть греков радует поступок низкий твой;
Убийца гнусен мне. Сокройся с глаз долой!
Я видеть не могу того, кем так жестоко
Прекраснейшая жизнь оборвана до срока.
Как ты посмел, злодей, вершить его судьбой?
Кто право дал тебе на этакий разбой?
Кем надоумлен ты свершить под видом мщенья
Убийство подлое? Как мог без отвращенья
С головорезами своими…

Орест

Горе мне!
Ужели ваш приказ услышан мной во сне?

Гермиона

Поверил ты словам, что женщине влюбленной
Подсказывал ее рассудок помраченный?
Не должен ли ты был в душе ее прочесть,
Что, мучась от любви, она твердит про честь,
Что сердце и уста между собой в разладе?
Твой долг повелевал, меня самой же ради,
От злого умысла, коль он мелькнул на миг,
Отговорить меня, чтоб он тотчас же сник;
Не приходить ко мне за новым подтвержденьем,
Меня наедине с моим оставить мщеньем.
Твоя любовь ко мне дала достойный плод!
Несчастье от тебя, как тень, не отстает;
Ты появился здесь, и всем принес несчастье.
Могла еще вернуть себе над Пирром власть я,
И стал бы он моим, — любя иль не любя.
Он в брак с соперницей вступил — из-за тебя!
Прощай, живи один в своем ахейском мире.
Мне там постыло все. Я остаюсь в Эпире.
Страна, способная чудовищ порождать
Таких, как ты, злодей, — мне более не мать!

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Орест.

Орест

То Гермиона ли была передо мною?
Кровопролития, выходит, я виною?
Предатель гнусный я, убийца и злодей?
Да впрямь — Орестом ли зовусь я средь людей?
Как! Подавляю я все доводы рассудка
И совершаю то, о чем помыслить жутко:
Напав исподтишка, я расправляюсь с ним,—
С царем, который был мной по заслугам чтим;
Все попираю я своим насильем грубым,—
Чтоб святотатцем стать, убийцей, душегубом.
А для кого? Для той, чей нрав изменчив, крут,
Для той, что, навязав мне недостойный труд,
Неблагодарностью сейчас мне отплатила?
Да ведь она сама мне строго воспретила
Показываться ей, пока он будет жив!
Теперь она ушла, за все вознаградив
Меня поносными прозваньями без счета…
Заслуженная мзда усердного илота!

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ