Наконец, распахнув очередную дверь, Холмс издал невнятное восклицание. Я осторожно выглянул из-за его плеча.
Картина, представшая нашему взору, была ужасна. Весь пол комнаты, которая, судя по всему, была спальней Дэниела и его супруги, был усыпан битым кирпичом, ночной столик и пара кресел были разбиты буквально в щепки, как бы в припадке безудержной ярости. Массивные кровати с резными спинками были изуродованы до неузнаваемости. По всей комнате летал пух из распоротых подушек. В стене спальни зиял огромный пролом, перед которым на груде битого кирпича лежала маленькая потрепанная книжка. На ее обложке кроваво-красными буквами было начертано: 'Торжество добродетели'.
Глава 11
Некоторое время я стоял молча, ничего не понимая. Пропавшая книга никак не ассоциировалась у меня со спальней лорда Дэниела Блэквуда, а спальня лорда никак не ассоциировалась с грудой битого кирпича.
Холмс шагнул внутрь, поднял с пола один из кирпичей и осторожно понюхал его.
- Хм, - пробормотал он безо всякого выражения. - Кирпич.
Услышав спокойный голос Холмса и осознав, что к нему вернулась его обычная любознательность, я понял, что ночное потрясение прошло для моего друга совершенно бесследно. Спокойствие Холмса мало- помалу стало передаваться и мне.
- И в самом деле кирпич, - нервно съязвил я. - Как вы догадались?!
- Это же элементарно, Уотсон, - оживился Холмс. - Многое кажется необъяснимым и загадочным... - начал он свою любимую фразу, но, видимо, каким-то шестым чувством осознав, что я над ним издеваюсь, вспылил.
Решив не спорить с великим сыщиком, я пробрался к зияющему в стене спальни отверстию и поднял с пола 'Торжество добродетели', чем окончательно вывел Холмса из себя.
- Уотсон! Ради Бога, ничего не трогайте! Вы мешаете мне вести расследование! Все должно оставаться на своих местах!
С этими словами он отнял у меня книгу, присел на кирпичную груду и, брезгливо морщась, стал перелистывать страницы.
Я тем временем осматривал пролом в стене. Кирпичная кладка шла лишь с внутренней стороны, скрывая собой неотесанные каменные глыбы, которые, вероятно, были свидетелями нашествия Вильгельма Завоевателя. Кое-где между глыб торчали потемневшие от времени бревна.
Пролом был сквозным, и, высунувшись наружу, я несколько минут с наслаждением вдыхал бодрящий утренний воздух. Внизу среди клумб, покрытых чахлой растительностью, покоились глыбы, еще недавно являвшие одно целое со стеной замка. Немного правее, из разбитого парника торчала, хищно ощерясь на порядком потревоженную навозную кучу злобная голова химеры. Куча навела меня на некоторые размышления.
- Холмс! А кстати - куда вы так удачно упали вчера вечером?
Кряхтя, Холмс протиснулся в отверстие и устроился рядом со мной. Судя по всему, отвечать на вопрос ему не хотелось, поэтому несколько минут он делал вид, что изучает парк. При виде химеры он злорадно ухмыльнулся и победоносно толкнул меня локтем в бок.
- Вот, Уотсон, послушайте! Только что я сочинил новый верлибр. Слушайте внимательно:
Синей химере неподвластен
Простор морей,
А также рей
и других корабельных снастей.
Ананас.
Зачем он нам нужен?
Нанижем на копья по ананасу
И книгу...
- 'Торжество добродетели', - вставил я.
- И ее тоже, - согласился Холмс, - Но, пожалуй, будет лучше, если мы возьмем ее с собой. Она нам еще пригодится... Я вижу, вы хотите что-то спросить? Не надо, Уотсон. Я все объясню потом.
Мне действительно хотелось обо многом расспросить Холмса, например, о том, как сюда попала эта злосчастная книга, кто устроил весь этот погром, и, наконец, каким образом все это связано с родовым призраком Блэквудом - но, чувствуя, что Холмс и сам ни черта в этом не понимает, не стал напрасно терять время. Мне в голову пришла другая мысль:
- Холмс, а вам не кажется, что сейчас сюда нагрянут Блэквуды и наше положение окажется несколько двусмысленным и, я бы даже сказал, щекотливым?
Холмс, по-видимому, над этим еще не задумывался.
- Вы правы, Уотсон! Бежим!
Холмс сунул за пазуху 'Торжество добродетели', пару кирпичей и обломок кровати - вещественные доказательства, как он отметил на бегу - и мы понеслись к выходу из замка.
Как ни странно, входная дверь была распахнута настежь, но удивляться этому уже не было времени. На несколько секунд Холмс задержался у навозной кучи, но, бросив взгляд на химеру, вновь припустил хорошим аллюром. Несмотря на то, что я неплохо бегаю и, даже помнится, не раз брал призы на средних дистанциях, Холмс намного обошел меня.
Через несколько минут мы выбежали к Темзе. Холмс заметался по берегу.
- Спасайтесь, Холмс! - заорал я, едва не сбив его с ног. Холмс, не оборачиваясь, не теряя ни секунды, перемахнул через парапет и без всплеска, как нож, ушел под воду. Спустя минуту его голова показалась на поверхности ярдах в двадцати от берега и, повернувшись, вопросительно уставилась на меня.
- Холмс! - воскликнул я, расплываясь в улыбке. - Я просто балдею, как вы ныряете!.. Вы не потеряли ваши пузырьки?..
Холмс выплюнул набившуюся в рот тину и медленно поплыл к берегу.
- Когда-нибудь, Уотсон, - проговорил он, выбираясь на парапет, когда-нибудь ваши шуточки выйдут нам боком...
Я потащил упирающегося Холмса вдоль набережной. 'Не пойду, - обиженно бормотал Холмс. - Никуда я с вами не пойду'.
Тем не менее он пошел и даже побежал. Видимо, ему было не жарко. Я утешал его тем, что теперь ему не нужно умываться. - Холмс бурчал в ответ что-то неразборчивое.
Через несколько минут я затащил его в маленький кабачок, усадил около камина и заказал горячий грог. Холмс начал приводить себя в порядок, тряся головой и сбрасывая под стол мусор, прилипший к нему во время купанья.
Начало сказываться напряжение предыдущей ночи. Меня потянуло в сон. Но, как только я прикрыл глаза, срывающийся шепот Холмса заставил меня вновь открыть их:
- Смотрите, Уотсон, - и Холмс протянул мне клочок бумаги. На нем значилось:
[Image001]
Глава 12
- Откуда это у вас, Холмс?
Холмс оторопело взглянул на меня, потом на клочок бумаги в моих руках и растерянно проговорил:
- А... а ведь, похоже, кому-то известно о смерти Хьюго Блэквуда гораздо больше, чем нам.
- Чего уж больше? - удивился я.
- Я всегда поражался лености вашего ума. Подумать только, в этой записке - кстати, отдайте ее - находится ключ к разгадке...
Холмс внезапно замолчал, еще раз посмотрел на записку, затем нагнулся и, помедлив мгновенье, нырнул под стол.
- Вы знаете, Уотсон, - сказал он, вновь появляясь на свет Божий с грудой мусора в руках, - мне пришла в голову великолепная мысль - возможно, здесь есть и другие части этого письма.
Но сколько Холмс не перекладывал пробки, фантики, щепки и желтые пожухлые листья - все было безрезультатно. Оживление сползло с лица моего друга. Он что-то еще бормотал, разгребая веточки и палочки, но уже без того воодушевления, которым был охвачен минуту назад.
- Пойдемте-ка домой, - предложил я.
- Да, - согласился Холмс, - шли бы вы домой! А мне надо обследовать мост! И немедленно! - И Холмс, мокрый, грязный, как половая тряпка, важно продефилировал к выходу. Волей-неволей мне пришлось последовать за ним.
