- Привидение. Я думаю, это привидение, - неожиданно сказал Дэниел, уставившись в камин.
Это предположение прозвучало так некстати и так нелепо, что Холмс осекся.
- Что? - подозрительно спросил он.
- Я думаю, что привидение украло книгу, - сказал новый хозяин замка, наше фамильное привидение, - с гордостью прибавил он, ударив себя кулаком в грудь.
- Видите ли, мистер Холмс, - извиняющимся тоном начал Грегори, - в нашем роду из поколения в поколение передается легенда о призраке замка Блэквудов. Конечно, это древняя сказка, и не один здравомыслящий человек не станет принимать ее всерьез.
- Призрак вполне мог стащить книгу, он такой. Например, в тысяча триста пятнадцатом году он сожрал все окорока, заготовленные на зиму сэром Уильямом Блэквудом. А в одна тысяча шестисотом году, когда в Лондоне открылся всемирно известный театр 'Глобус', он украл из замка глобус - глобус Англии, изготовленный по специальному заказу Ричарда Блэквуда - королевского постельничего. Это была большая потеря для Англии, - Дэниел всхлипнул и утер дрожащей рукой слезу.
- Позвольте мне задать вам вопрос, джентльмены, - подал голос доктор Мак-Кензи. В течение всего разговора он сидел на кресле в углу, держа в тонких нервных пальцах сигару, и внимательно наблюдал за происходящим. - Мне хочется спросить, когда впервые появился этот призрак, так сказать, 'аб иницио'* [С начала (лат.) - прим. OCR.], в терминологии североамериканских полинезийцев?
- Первое упоминание о призраке замка Блэквудов, - вступил мистер Грегори, - датируется тысяча триста восемьдесят четвертым годом. Он появился в замке после таинственной смерти старшего сына барона Кристиана Блэквуда, который был найден с искаженным от ужаса лицом и разорванным горлом рядом с гигантской мышеловкой собственной конструкции, поставленной им на крысу-оборотня, обитавшую по преданию в мрачных подземельях нашего замка.
Дэниел, напряженно внимавший рассказу брата, вздрогнул и покосился куда-то в темноту, за спину Холмса.
- Слуги, - продолжал Грегори, - напуганные появлением призрака, в ужасе бежали из замка. Все оставшиеся, включая барона и его супругу, погибли. Их конец был поистине ужасен: барон был найден задушенным в собственной постели, лучший друг барона по боевым походам граф йоркширский Генрих Спесивый был заколот, лекарь барона был отравлен, а супругу Кристиана извлекли из колодца...
Внезапно темное ночное небо за окном прорезала ослепительная молния. Дэниел, лицо которого и без того было мертвенно бледным, побледнел еще больше и придвинулся поближе ко мне. По чести говоря, мне тоже было как-то не по себе от рассказов младшего Блэквуда.
- И впредь призрак появлялся в замке всякий раз, - голос Грегори дрогнул, - как умирал очередной его хозяин. Хозяева очень редко умирали здесь - в основном, смерть настигала их на поле брани. Поэтому призрак появлялся лишь семь раз за шестьсот прошедших лет. И каждый раз история повторялась: всякий, кто оставался в замке на вторую ночь после появления призрака, был обречен.
- Я вижу, вы не очень-то боитесь посланцев потустороннего мира, если так спокойно рассказываете об этом, - заметил Холмс.
- На подошве моего ботинка выбит крест, - улыбнулся Грегори. - Говорят, это помогает. - Он обвел взглядом наши бледные лица. - К тому же, это всего лишь красивая древняя сказка.
На Блэквуда старшего последние слова не произвели ни малейшего впечатления. Он забился под кресло-качалку, в котором Хьюго Блэквуд провел последние часы, и дрожал крупной дрожью. Создалось неловкое молчание.
- Извините, джентльмены, мне пора, - грустно сказал Грегори. - Утром у меня деловая встреча в Сити.
- Да, - согласно кивнул доктор Мак-Кензи. - Эст модус ин рэбус*. [Всему есть мера (лат.) - прим. OCR.] Всему есть предел. Пора и честь знать. - И он потянулся за шляпой.
- Пожалуй, нам тоже пора, - серьезно сказал Холмс, когда Грегори и доктор вышли. - Мне необходимо хорошенько подумать
- Не оставляйте меня одного!!! - заорал Дэниел. Он пулей вылетел из-под кресла и вцепился в Холмса мертвой хваткой. - Будьте моими гостями хоть на одну ночь!
- Нет, нет, - с ужасом сказал я. - Вы же слышали? Нам надо подумать. Хорошенько подумать. - И я стал пробираться к выходу. Тогда Дэниел внезапно отпустил Холмса и вцепился в меня.
- Нет, мой милый Уотсон, не уходите! Я не могу нарушить законы гостеприимства... К тому же, мне очень-очень страшно.
Постепенно мне удалось выбраться в коридор. Стало ясно, что если я буду продвигаться к выходу такими темпами, то провести ночь мне все равно придется в замке. Я сдался.
- Ладно. Я согласен, - обречено сказал я, в моем мозгу мелькнула последняя надежда. - Если, конечно, согласен мистер Холмс!
- А почему бы и нет? - невозмутимо сказал Холмс. - Здесь вполне можно думать.
- Было бы чем, - как всегда мрачно добавил некстати проснувшийся Квентин. - Только вот куда мы их денем?
- Да хоть сюда! - обрадовано воскликнул Дэниел, показывая на ближайшую дверь. - Тут у нас, кажется, довольно большой чулан.
- Ну, если приемную лорда можно назвать чуланом... - начал Квентин.
- О! Видите, как вам повезло! - радостно обратился к нам Дэниел. Целая приемная! Квентин, проводи их.
И тихонечко добавил:
- Смотри, чтобы не сбежали.
Глава 8
Приемная, в которую проводил нас Квентин, освещалась тусклым светом двух грязно-желтых огарков, торчащих в старой, позеленевшей от времени люстре.
Вся обстановка этой унылой комнаты состояла из двух побитых молью диванов, низенького столика, одна из ножек которого была заботливо подвязана тряпочкой, и нескольких столь же шикарных стульев. Голые каменные стены были едва прикрыты: на одной из них висел вытертый ковер, а на другой - картина, совершенно почерневшая от неправильного хранения и изображавшая, как с особой гордостью сообщил нам Квентин, венчание императора Константина. По виду Квентина можно было заключить, что император Константин приходится ему дальним родственником. Как это и ни досадно, но даже при внимательном рассмотрении я не обнаружил на полотне ни великого императора, ни его невесты. Вероятно, венчание происходило ночью.
Прямо напротив входа располагалась дверь в кабинет покойного Хьюго Блэквуда. Соседство с этой комнатой навевало на меня страх, но Холмс не обращал на нее внимания.
- Ну что же, здесь можно жить, - сказал он и плюхнулся на диван. Раздался треск, обивка расползлась, и Холмс провалился внутрь.
- Однако... - послышался его голос из дивана. - Это не слишком-то располагает...
Диван приподнялся, и из-под него показался Холмс, в пыли, вате и пружинах. Сердито сопя, он стал отряхиваться.
- Хм, - сказал, наконец, мой друг, - придется нам потесниться. - И он направился к другому дивану.
Второй диван оказался точным подобием первого, с той, однако, разницей, что его ножки были привинчены к полу, и Холмсу пришлось изрядно попотеть, прежде чем он выворотил из каменного пола здоровенные болты. Видимо, в замке боялись грабителей.
- Досадно, - сказал Холмс, приведи себя в порядок, - но спать нам, по-видимому, придется на полу.
Я бы не сказал, что очередная идея Холмса привела меня в восторг.
- Видите ли, как врач... - начал я. Холмс задумчиво посмотрел на меня.
- Ну... Раз медицина против... - он развел руками. - То нам остается провести ночь, сидя на стульях...
Я тактично отвернулся.
- Что они хотели этим сказать?! - мрачно бормотал Холмс минутой позже, рассовывая обломки стульев по углам.
Мы решили пойти к Блэквуду и потребовать объяснений, но тяжелая дубовая дверь, ведущая в коридор, не открывалась.
