боли. Смит казался крайне расстроенным – ему не нравились подобные дела, если они происходили у него на глазах, а не в письменных отчетах.
– Ну что ж, договорились, – сказал Римо шоферу. – Ты остановишься там, где хотят твои друзья. Если мы погибнем, ты останешься в живых. 0'кей?
Он немного разжал пальцы, и шофер сумел ответить:
– Ладно, гринго. Идет.
– Вы уверены, что поступаете разумно? – спросил Смит.
– Зачем нам кого-то убивать, если в этом нет необходимости?
– Но он враг. Может быть, следует избавиться от него, забрать машину и скрыться?
– Вы хотите, чтобы я вышел, а вы сами все возьмете в свои руки?
– Нет-нет, – поспешно ответил доктор Смит.
– Тогда, сэр, если не возражаете, заткнитесь, пожалуйста.
Когда они подъехали к зеленому указателю, гласящему, что до аэропорта осталось уже совсем немного, шофер свернул направо, на темную, неосвещенную дорогу, ведущую куда-то через туманные зеленые болота. Он проехал с милю и опять свернул на грунтовую дорогу, по обеим сторонам которой росли огромные развесистые деревья. Туманная ночь была окрашена в зеленоватые тона. Таксист заглушил мотор.
– Вот здесь ты и умрешь, гринго, – сказал он.
– Здесь умрет один из нас, компаньеро, – возразил Римо. Ему нравился шофер, но все же не настолько, чтобы не отключить его. Римо отпустил его плечо, наклонился вперед и ткнул указательным пальцем в солнечное сплетение.
Отлично, подумал Римо. Две минуты как минимум.
Сзади подъехали два легковых автомобиля и припарковались рядом друг с другом в десяти футах позади такси. Римо видел свет их фар в зеркальце заднего вида, а когда они остановились, он грубо пригнул Смита к сиденью.
– Ложитесь на пол, – прошептал он. – И не пытайтесь помогать.
Римо выбрался наружу через правую дверь. Из каждой машины вышло по четыре человека. Одна группа подошла к такси справа, другая – слева. Римо стоял спиной к такси, опираясь руками о багажник, а восемь человек стояли двумя рядами по обе стороны от него.
– Вы все арестованы, – сказал Римо. Те опешили.
– В чем мы обвиняемся? – спросил один из них. Его английский выговор был безупречен. В свете фар Римо сумел разглядеть его: это был здоровенный громила с крупными чертами лица. На голове у него была шляпа с мятыми полями. Так, ясно, это главарь, понял Римо. Ничего больше ему и не нужно было знать. На главаря он имел свои виды.
– Так в чем мы обвиняемся? – повторил тот.
– В нарушении правил смерти, – ответил Римо. Он перенес тяжесть тела на руки, потом оттолкнулся, и ноги его взлетели в воздух. Полированный носок правого ботинка ткнулся в адамово яблоко ближайшего человека справа. Ноги снова коснулись земли, а руки он и не отрывал от крышки багажника. Не останавливаясь, Римо развернулся налево и повторил упражнение – на этот раз адресовав носок левой ноги ближайшему человеку слева. Удар и на этот раз пришелся точно в кадык. Движения Римо были столь быстры, что оба нападавших упали на землю одновременно и вместе отправились в последний путь.
Римо наконец отцепился от багажника такси и оказался между двумя цепочками людей – по трое в каждой. Все шестеро вскинули пистолеты. Один из них выстрелил, но Римо помог ему промахнуться и попасть в живот человека, целившегося с противоположной стороны. Тот закачался, потом рухнул как подкошенный.
Пятеро оставшихся в живых завертелись в калейдоскопе рук, ног и тел.
Они молотили воздух, пытаясь достать Римо. О том, чтобы воспользоваться оружием в такой свалке нечего было и думать, и они надеялись справиться голыми руками. Но руки их хватали воздух, а Римо проносился среди них, следуя технике, разработанной полторы тысячи лет тому назад. Он словно перемещался в другом измерении. В лучшем случае его противники хватали воздух, в худшем – натыкались друг на друга, но ни один из них даже и не дотронулся до Римо, а он вращался в этом круговороте тел, демонстрируя старинное искусство айкидо, искусство жизни, возведенное в ранг искусства смерти, когда за его исполнение берется идеальная машина для убийства.
Тут он снес череп, там проткнул почки, ударом локтя в висок превратил чью-то голову в бесформенное месиво из костей и мозгов.
Шесть человек валялись на земле. С ними все было кончено. Оставалось двое, включая главаря. Движения Римо стали более прямолинейными, и в то же время, более быстрыми – если они успеют прийти в себя, то вспомнят, что он представляет собой удобную мишень для их пистолетов. Он нанес каждому удар открытой ладонью в висок, и они вырубились.
Но не окончательно. Он подтащил их к такси и окликнул доктора Смита.
Сначала голова Смита показалась в окне, потом он сам вылез через дверь, которую Римо предусмотрительно оставил открытой.
– Оглянитесь вокруг, – сказал ему Римо. – Узнаете кого-нибудь?
Смит уставился на тех двоих, которых Римо прислонил к корпусу автомобиля, и отрицательно покачал головой. Затем обошел место действия, переворачивая тела носком ботинка, порой наклоняясь, чтобы в свете фар получше рассмотреть лицо. Потом он вернулся к Римо.
– Я никогда никого из них не видел, – сообщил он.
Римо поднял руки, большими пальцами нажал на виски двоим оставшимся в живых и сделал несколько
