- Значит, они так выражают свою радость. Клод, еще будут баллоны с кислородом - они крепятся на спине и подсоединяются к шлему, в комплекте есть дыхательная маска. Тоже на всякий случай.
- Зачем? - удивился Клод. - Мы же не в космос собираемся...
- Стив, ты скажи ему про свою дыру, - посоветовал Валов. - А то все мне одному плавишь мозги.
- Какую дыру?
- На одной из равнин - кстати, недалеко от бункера - есть дыра в трехмерном пространстве, - объяснил Стив. - Аномалия. Ее просто так не увидишь, но она там есть. Я чувствую структуру пространства... это сложно описать, нет подходящей терминологии. Дыру я обнаружил недавно, когда побывал внизу. Она индифферентная, не затягивает, как некоторые другие похожие штуки, но, раз она имеется, нам лучше идти в полной экипировке.
- А что еще ты видел внизу? - почему-то понизив голос, спросил после паузы Клод.
- Ничего. Там же пылевая буря.
Сначала Тлемлелх просто не мог говорить - как не смеешь иногда спрыгнуть со смехотворно небольшой высоты, словно перед тобой незримый барьер. Потом увидел, что среди напитков, которые Тина украла в Хэйнгр-Ассле, есть лакухьянго, вино из лакута, называемое также 'вином болтливого языка'. Выпил два бокала подряд, хотя вкус был посредственный, не для Живущего-в-Прохладе (не умеют в Харле делать хорошие вина), и после этого рассказал все.
Лиргисо, с повязкой на запястье, сидел в сторонке - в поле зрения, чтобы Тина успела парализовать его, если он попробует еще что-нибудь выкинуть, и в то же время достаточно далеко, чтобы не услышать их разговор.
Когда Тлемлелх, наконец, выговорился, Тина спросила:
- Почему ты раньше молчал?
Он не ответил. Он чувствовал себя полностью опустошенным.
- Если бы ты объяснил мне, что происходит, я бы положила этому конец. Почему ты ничего не сказал?
- Лиргисо велел мне молчать.
- Ну и что? Тлемлелх, ты ведь сам позволил ему так с собой обращаться, он ничего не смог бы сделать без твоего согласия!
- Наверное, у меня такая судьба. Я попытался избежать аргхмо, не ушел во Фласс - и взамен получил то, что стократ хуже Фласса. Ты этого не поймешь, у тебя судьбы нет.
- Раньше была, - усмехнулась Тина. - Я с ней разделалась, и теперь живу так, как считаю правильным.
Приближались сумерки, над омутами вилась мошкара. Тлемлелх не сразу ощутил, что его кусают, - до него сейчас все доходило с задержкой, - и поплотнее запахнул плащ.
- Тина, это самый страшный энбоно из всех, живущих под изумрудным солнцем. Убей его.
Он прошептал это еле слышно: не приведи Фласс, чтобы Лиргисо понял, о чем он просит!
- Не могу... к сожалению. Он владеет нужной мне информацией. Без него мы не найдем проход на Валгру.
- Если ты его не убьешь, он отомстит нам. А если убьешь, тоже отомстит... Он обещал, что после смерти превратится в демона, - вдруг у него получится! - Тлемлелха опять начало лихорадить.
- Да ничего он больше не сможет нам сделать. Пусть рискнет! А с тобой все будет в порядке. Я отвезу тебя на Нез, там красиво и хорошо.
- Почему ты хочешь мне помочь?
- Потому что ты мне помог, когда я попала на Лярн. А сегодня ты спас мне жизнь.
У Тлемлелха вырвался короткий нервный смешок, похожий на всхлип.
- Тина, я не спасал тебе жизнь. Я всего-навсего хотел добиться, чтобы он меня убил. Ты даже этого не поняла...
- Не имеет значения. Главное, что ты меня все-таки выручил. Без тебя я бы не успела выстрелить.
У нее была странная, непостижимая для энбоно логика, но Тлемлелх сейчас не был способен размышлять о логике. Его только на то и хватило, чтобы забросить передатчик в болото. Он даже не мог обрадоваться тому, что все худшее позади и сегодня ночью его не будут мучить, - он разучился радоваться. Печальные серо-зеленые сумерки, сомкнувшиеся вокруг стоянки, были одного цвета с его настроением: он чувствовал себя холодным, угасающим клочком этих сумерек.
Тина достала термоплиты, развернула его спальный мешок. То же самое происходило каждый вечер, и Тлемлелх содрогнулся от внезапного страха.
- Тина, не выключай переводчик!
- Не беспокойся. Еще бы я его выключила...
- И запрети мне подчиняться Лиргисо.
- Почему я должна тебе что-то запрещать? - Она полуобернулась от карты, которую рассматривала в золотистом свете термоплит, расстелив на земле. Просто не подчиняйся, и все.
К нему начало подбираться отчаяние: неужели все снова пойдет по-старому?
- Тина, я не смогу! Я не хочу ему подчиняться, но это сильнее меня. Еще тише Тлемлелх добавил: - Я ничего больше не могу.
- Ладно, тогда я запрещаю тебе общаться с Лиргисо, потому что я здесь главная. Этого достаточно?
- Спасибо, - благодарно пробормотал Тлемлелх, устраиваясь на спальном мешке, но вдруг его снова захлестнул страх, ледяной, как струи Флассова ливня. - Тина, он не должен стать Императором! Это будет катастрофа для всех живущих, хуже Сефаргла, будь он навеки мертв...
- Ох, успокойся, наконец, - вздохнула Тина. - Кто ему даст стать Императором? Этот их бредовый план только тем и хорош, что невыполним на практике. Он и хотел бы, да не сможет!
- Лиргисо может все, - возразил Тлемлелх, съежившись под плащом.
- Ты его немного переоцениваешь.
Он закрыл глаза. Сквозь туман полудремы донесся голос Лиргисо, вкрадчивый и очень вежливый:
- Тина, можно я подойду? Не хотелось бы стать ужином для какого-нибудь харлийского суллама...
- Подойди.
Еле слышный шелест травы под ногами.
- Вы все еще сердитесь, великолепная Тина? Это парадокс, но я рад, что вы остались живы.
- Заткнись.
После этого наступила тишина, и Тлемлелх уснул. Утром Тина сказала, что к Соосанлу они должны выйти если не завтра, то послезавтра наверняка, залив уже близко. От Тлемлелха не ускользнуло то, что треугольное лицо Лиргисо стало теперь не таким уж треугольным: левая скула заметно опухла. И выглядел он мрачнее Фласса. Раньше Тлемлелх не удержался бы от язвительных комментариев, однако сейчас, поглядев, поскорее отвернулся: кто знает, что случится дальше. Он уже убедился, что его судьба умеет преподносить злые сюрпризы.
Изумрудное солнце заставляло сиять росу на пене акварельно-ярких каэфрйонгов и драгоценные камни на зеленой, слегка потемневшей за время скитаний коже энбоно, разгоняло последние остатки болотного тумана, но Тлемлелх видел все это словно сквозь вуаль паутины, сотканной нереальными облачными прядильщиками. У него почти не осталось сил, чтобы жить дальше.
Сулламы копошились на берегу небольшого прозрачного озера, окруженного скалами. Целый выводок. Один покрупнее, размером с туалетный столик из сулламьего панциря, какой Тина видела в доме Тлемлелха, - взрослая особь. Остальные помельче. Мельтешение овальных панцирей в серо-белых разводах, волосатых суставчатых лап, вертких конечностей с клешнями сбивало со счета, мешая определить точное количество тварей. Возились они вокруг ободранной туши какого-то животного. Сплющенные темные головы проворно высовывались, чтобы схватить кусок, и тут же прятались. На сероватом песке темнели пятна крови.
Ландшафт изменился: болото осталось позади, до горизонта раскинулся скалисто-озерный край. Карты Западного Обонгда это и обещали, однако насчет сулламов умалчивали. Теперь уже рукой подать до берега залива и Соосанла, но Тлемлелх еле тащился: он не хотел жить, и ему было все равно, где умирать. Сколько Тина ни уговаривала его поторопиться, это не помогало. Когда они прилетят на Нез, ей придется не работу для него подыскивать, а хорошего психотерапевта!
- Кхей-саро, нам надо пересечь эту местность до вечера, - озабоченно заметил Лиргисо - он то и дело
