Что пытался доказать Гитлер? Что он самый высший, самый превосходный ариец. Для мира было бы лучше, если бы он сошел с ума, пошел по короткому пути; тогда не было бы второй мировой войны.
Политики гораздо опаснее, поскольку они -- сумасшедшие с доказательствами. Они -- сумасшедшие трудолюбивые, деятельные, устремленные, достигающие цели лишь ради сокрытия в себе неполноценности, второсортности. Если кто-то ощущает свою неполноценность, ему необходимо доказать или просто внушить себе в веру в то, что он полноценен. Вы не можете быть религиозным, если вы безумны. Не так безумны, как безумен Святой Франциск -то безумие исходит из экстаза, это же безумие происходит от неполноценности. Безумие Святого Франциска или Чжуан Цзы происходит от высшего, рождается из сердца, исходит из истинного, первичного источника. А это, другое, безумие происходит от эго. Душа -- это всегда высшее, а эго -- всегда низшее, неполноценное.
Таким образом эгоисту приходится стать политиком так или иначе -- какую бы профессию он ни избрал, с помощью нее он станет политиком.
Что я имею в виду под словом 'политика'? Я имею в виду конфликт между несколькими эго, борьбу за выживание. Когда ваше эго и мое эго конфликтуют, тогда мы -- политики. Когда у меня нет конфликта ни с чьим эго, тогда я религиозный человек. Когда я не пытаюсь, не стремлюсь быть высшим, тогда я -- высший. Но это превосходство -- не противоположность неполноценности, это отсутствие чувства неполноценности.
Запомните это отличие. Существует два типа превосходства. В одном случае вы лишь прячете свою неполноценность, скрываете ее, вы пользуетесь маской -- неполноценность остается там, под маской. Ваше превосходство лишь внешне, глубоко же внутри вы остаетесь низшим, неполноценным, и вследствие того, что вы продолжаете это ощущать, вы вынуждены носить эту маску превосходства, маску красоты. Из-за того, что вы знаете о своем уродстве, вам приходится умудряться выглядеть красивым, вам приходится выставлять напоказ, приходится являть окружающим фальшивое лицо. Это один тип превосходства; оно не настоящее.
Есть другой вид превосходства, и это превосходство основано на отсутствии неполноценности, второсортности, а не на противопоставлении ей. Просто вы не сравниваете. А когда вы не сравниваете, как вы можете быть низшим? Сами подумайте: если вы на земле один и никого другого нет, то будете ли вы низшим? С кем вы будете сравнивать себя? Относительно чего? Если вы один, так каким вы будете, низшим или высшим? Вы будете не тем, и не другим. Вы не можете быть низшим, потому что нет никого выше вас; вы не можете провозгласить себя высшим, потому что никого ниже вас тоже нет. Вы будете не тем и не другим, не высшим, не низшим -- и, поверьте мне, это -- высшее состояние души. Она никогда не сравнивает. Начните сравнивать -- и сразу возникает неполноценность, второсортность. Не сравнивайте -- и вы просто есть: уникальный, единственный в своем роде.
Религиозный человек и есть превосходящий, высший -- в том смысле, что неполноценность, второсортность исчезла. Политик же является превосходящим в другом смысле: он поборол, замаскировал свою неполноценность. Она спрятана, она вся осталась при нем, внутри. Он всего лишь надевает платье, лицо, маску высшего человека.
Сравнивая, вы упускаете главное; и тогда вы вечно будете оглядываться на других. Но нет двух одинаковых людей, и не может быть. Каждый индивидуум уникален и каждый индивидуум высший, превосходящий, но это превосходство не поддается сравнению. Вы превосходящи, поскольку вы не можете быть никаким другим. Именно состояние превосходства -- ваше естественное состояние. Вон то дерево -- высшее, вон тот камень -- тоже высший. Все существование божественно, так как же что-то может быть неполноценно, второсортно? Это -- Бог, заполняющий все собою миллионами способов. Где-то Бог стал деревом, где-то Бог стал камнем, где-то Бог стал птицей, где-то Бог стал вами. И существует только Бог, поэтому сравнение невозможно. Бог высший, но не относительно чего-либо -- а потому что есть только Бог, и, значит, никакой неполноценности быть не может.
Религиозный человек достигает переживания на опыте своей уникальности, переживает на опыте свою божественность, и через переживание своей божественности приходит к признанию божественности всего. Это аполитично, потому что тогда исчезают амбиции, пропадает честолюбие, вам нечего доказывать, вы уже провозглашены. Само ваше бытие есть доказательство. Вы есть... этого достаточно. Ничего другого не требуется.
Не забывайте этот основной закон. Если и в религии вы продолжаете сравнивать, то вы занимаетесь политикой, а не в религией. Вот почему все религии превратились в политику. Пользуются религиозной терминологией, но за всем этим скрыта политика. Что такое Ислам? Что такое Индуизм? Что такое Христианство? Все они -- это политические группы, политические организации, занимающиеся политикой под прикрытием религии.
Когда вы приходите в храм помолиться, вы просто молитесь или вы сравниваете? Если кто-то другой молится рядом, рождается ли в вашем уме сравнение? Желаете ли вы знать, лучше он делает это, чем вы, или вы делаете это лучше него? В этом случае храма больше нет. Храм исчез, он стал политикой.
В религии сравнение невозможно; вы просто молитесь, и молитва становится вашим внутренним естеством. Это не нечто вовне, что нужно сравнивать. Эта не поддающаяся сравнению молитва, не подлежащая сравнению медитация приведут вас к внутреннему превосходству всего сущего.
Будда учит: 'Не будь честолюбив, иначе из-за своих амбиций, ты всегда останешься неполноценным'. Не будьте честолюбивы -- и вы обретете свое естественное превосходство. Оно присуще вам. Оно не нуждается в доказательствах или в достижении, вы уже имеете его, оно у вас есть. Оно уже там -- оно всегда было с вами и всегда останется с вами. Само ваше естество обладает превосходством, но вы не ведаете, что это естество у вас есть. Вам неизвестно, кто вы. Поэтому столько сил вы тратите на выяснение вашей ценности, на поиски, на доказательство того, что вы превыше других. Вы не знаете, кто вы.
Если вы знаете, то проблем нет. Вы уже высший. И не только вы высший -- все высшее. Все существующее -- высшее, безо всякой неполноценности, ибо Бог един, все сущее едино. Не может быть ни высшего, ни низшего. Освободившийся от честолюбия ум приходит к открытию этого.
Теперь давайте вернемся к рассказу Чжуан Цзы. Этот прекрасный случай действительности имел место. Чжуан Цзы направлялся в столицу, и премьер-министру стало страшно. Он, вероятно, получил донесение от своей полиции, от агентов о том, что приближается Чжуан Цзы. А политики всегда боятся, потому что для них все являются врагами, даже друзья -- это враги; и вам приходится защищать себя от друзей, потому что они тоже пытаются стащить вас вниз.
Запомните: друзей в политике не существует. В политике все являются врагами. Дружба -- это всего лишь фасад. В религии же не существует никого, кто был бы врагом. В религии никакого врага быть не может; в политике не может быть никакого друга.
Тот премьер-министр испугался появления Чжуан Цзы. Превосходство Чжуан Цзы было столь велико, что премьер-министр решил, что Чжуан Цзы пытается занять его место. Ситуация складывалась сложная. И, конечно, Чжуан Цзы был превосходящим; не превосходящим по сравнению с кем-то другим, он был просто превосходящим. Это было присущим, внутренним.
Когда появляется человек вроде Чжуан Цзы, он -- король; живет он, как нищий, или нет, -- разницы никакой. Кем бы он ни становился, он -- король. Быть королем для него -- это не нечто внешнее, он является королем по своей внутренней сути.
Просящий милостыню монах (beggin monk) в начале этого века приехал из Индии в Америку; имя его было Раматирса. У него была привычка называть себя Императором. Президент Соединенных Штатов приехал, чтобы повидать его, и был поражен. Тот был просто нищим! 'Я не могу понять: почему ты зовешься 'Император'? -спросил президент. -- Ты выглядишь нищим. А ты даже написал Книгу под названием 'Шесть Порядков Императора Рам'. Почему?'
Раматирса рассмеялся и ответил: 'Взгляни внутрь меня, царство мое принадлежит внутреннему миру. Посмотри внутрь меня. Я и _есть_ император. Мое царство -- не от мира сего'.
Из-за этого был распят Иисус. Он всегда говорил: 'Я -- царь'. Его не поняли. Бывший тогда царем Ирод насторожился. Его наместник, Понтий Пилат, решил, что Иисус опасен, потому что тот твердил о царствии и о царе и провозглашал: 'Я -- царь евреев'. Он был понят превратно. Он говорил о другом царствии, которое не от мира сего.
Когда его распинали, солдаты насмехались над ним, кидали в него камни и, просто ради потехи, надели ему на голову терновый венец с надписью: 'Царь евреев'. А когда они бросали в него камни, они кричали:
