- Господин профессор? Простите. Можно вас на минутку?
Перед столом выросли две фигуры: моряки, точнее матросы в форме Королевского торгового флота.
Моряки сидели здесь давно, может быть с самого утра. Такие вваливаются с шумом, запивают океанскую монотонность. Но эти вели себя тихо, даже на крик о машине не отозвались никак. 'Слишком, видимо, вагрузились', - подумал тогда Жиль. Однако позже один из моряков осторожно вылез из-за стола, пошел веспешно к выходу, постоял в дверях, повернулся... Его темная фигура по ту сторону огня вызвала тревогу, что-то подозрительное было во всем облике: вштрос не шатался! Возвращаясь, он дал круг, приблизился к ди Эвору, - все это походкой абсолютно трезвого человека. 'Матрос-шпион? Шпион Советника?' - Жиль почувствовал, как одеревенели ноги. В самом деле, не найдя ничего в машине, не найдя ничего в лабораторном сейфе, они могли взяться за самих творцов. В столичных стенах зто было бы сложнее. А тут, в глуши...
Но моряк проследовал мимо и мирно присоединился к своей компании.
Теперь они стояли тут уже вдвоем. Остальные - там, за жаровней, - следили, как видно готовые поддержать своих.
'Так и есть! Они нас знают! - Ноги Жиля налились свинцом. Надо вскочить, размахнуться стулом... Скорее всего, его удерживало простое отсутствие привычки - неоценимой привычки нападать первым. А может быть, дело в том, что он не готов защищать себя сам? Сам - без властей, короля, прокурора? 'А в Запесчаном порту друзья Нора его защищают' - зта мысль всплыла, пока ди Эвор оборачивался к незнакомцам.
- Чему обязан?
- Вы профессор Норман ди Эвор?
- С кем имею честь?
У говорившего была совсем не матросская сутулость и явный южнобадский акцент. Так говорят тамошние студенты-филологи особое растянутое 'ен'' Он смутился:
- Извините. Матрос Королевского флота Тиктон...
У него были нервные руки скрипача.
- Во всяком случае, не матрос - офицер, - усмехнулся Эвор. - А впрочем, как вам будет угодно.
Так состоялось это знакомство.
Через пятнадцать минут гости, приглашенные за стол, уже заканчивали свою историю. Моряки с королевского судна 'Каролина', они были отпущены 'погулять' в столицу, так как судно стояло теперь в доке. Причем отпущены тайно, потому что министр внутренних дел не любил, чтоб в Этериу скапливались свободные от службы матросы. Для передвижения у них был свой автобус. Тайну они соблюдали, ехали в темноте, дожидались в тавернах ночи. К профессору подошли потому, что никогда еще не встречались с живой знаменитостью: они узнали его по портретам.
То, что эта история - сплошная 'липа', было ясно с первого взгляда. Жиль почти не слушал, он следил за нервными пальцами Тиктона, отбивающими такт на спинке кресла. Видно было - он надеялся на успех своей сказки не так уж сильно.
И действительно, не говоря уже о странной матросской прогулке - этом матросском пикнике в собственном автобусе, сама личность Тиктона ставила под сомнение всю историю. Тиктон с его белыми прозрачными пальцами мог быть поэтом, раввином, шпионом, но только не матросом, вытягивающим на борт селедку.
Но ди Эвор, казалось, поверил.
- Бокалы налиты, господа! - провозгласил он. - За славных моряков!
Пальцы Тиктона остановились, застыли в изумлении... Ну ясно, он ожидал хотя бы расспросов. Неожиданное доверие Эвора вызвало какое-то стеснение. Казалось, Тиктон что-то соображает, мекяя на ходу свой план.
- Послушайте, Робер, - произнес он вдруг после паузы. Мы могли бы подвезти профессора? Его и его спутников?
'Подвезти?' - Жиль ухватился за край стола. Это обнаруживало их цели. Как видно, готовилось похищение. Всего матросов шестеро, но рядом пока лишь два...
И в эту минуту, почти готовый опрокинуть стол на гостей, он ощутил около себя какую-то вибрацию - знакомое чувство чужой растерянности.
Спутник Тиктона озадаченно смотрел в пол.
- Подвезти? - тихо переспросил он. - Подвезти можно, но только... только не в саму столицу - до предместья. И господа дадут слово, что не расскажут, как добрались. А то капитан будет недоволен.
Моряки были озадачены. Они были озадачены, удивлены собственным своим предложением. Неизвестно, кем они были на самом деле, но Жиль мог бы теперь поклясться, что похищение в планы соседей не входило. Больше того, это их как будто пугало...
Почему они решились их подвезти? Уже через пять минут Жилю стало ясно, что мнимые матросы совсем не склонны заводить дорожные знакомства.
Они так нервничали, провожая их в свой автобус, что становилось даже совестно... Конечно, для Эвора, Жиля, Глории это была удача. Но почему матросы решили им помочь? И ведь они не собирались их приглашать, это Жиль знал теперь точно. Такая мысль пришла Тиктону, а может быть, одновременно и Роберу тоже, когда ди Эвор предложил тост. Тост за моряков. Улыбающееся лицо его потеряло в эту минуту почти всю свою ироничность, это было доверчивое лицо, доверчивое, веселое, простоватое... И это заставило матросов пригласить их... Конечно, в доверчивость профессора они не поверили: ясно было, они знают Эвора не только по портретам. Но она давала им гарантию... видимо, она давала гарантию хотя бы нейтралитета... Профессор понимал это.
- Не хочу затруднять вас, - беспечно сказал он в ответ на приглашение.
И тогда молчаливый Робер произнес единственную фразу, проливающую свет на всю их компанию.
- Вам не стоит тут засиживаться, господин профессор, басом сказал он, - те, кто потрудились над вашей машиной... Мы знаем эту руку...
Но кто же все-таки были эти матросы? Видимо, какая-то нелегальная политическая группа. И, наверное, вне закона. Впрочем, с тех пор как конда распустила даже Королевский парламент, вне закона была любая партия, союз, группа в стране. Главой этого союза был, пожалуй, Робер. Именно Робер, а не утонченный филолог Тиктон... Робер - сильный, кряжистый, с ладонями, которыми легко тянуть корабельные тросы. 'Союз моряков'? Что ж, это название не хуже любого другого. Возможно, именно так они себя и называют... 'Впрочем, - подумал Жиль, - лучше бы им не называться никак. В целях простой конспирации'. То, что это именно союз, а не взвод и не шайка, Жиль понял внезапно, без видимых поводов. Просто почувствовал в тот самый момент, когда они рассаживались в своем фургоне.
Автобус качало на высоких рессорах. Жиль дремал, положив голову на подлокотник, в соседнем кресле ровно дышала Глориа. В конце концов это была уже вторая ночь без сна. Но тут им повезло - кресла в автобусе были откидными... С передних сидений сквозь шум мотора раздавались голоса.
- Ну и как вы себе это представляете? - пробасил ди Эвор.
Голос был абсолютно бодрый, без тени усталости, - Жиль поразился сквозь дрему.
- Прежде всего... прежде всего в стране не будет конды, отвечал Робер. Жиль сразу узнал его по густому басу. У Робера тоже был бас, может быть гуще даже, чем у ди Эвора, но он принадлежал человеку, явно не привыкшему говорить, а потому тек неровно, с запинками.
- Мысль не очень новая...
- Это будет не мысль, профессор. Я не мыслитель - я моряк...
Жиль представил себе Робера. 'Ну да, этот-то похож на моряка. Интересно, какова их политическая программа?' - Он пытался разлепить веки, но это не удавалось.
Голоса впереди спорили с шумом мотора.
- И с оружием? - тихо поинтересовался шеф.
- Безусловно.
Программа, кажется, была решительная.
- Вас много?
- Будет много.
