В дежурке появился начальник.
- Живо! Всех в камеру! - коротко приказал он дежурному. - Гляди в оба!
- Я тут при чем? Мне нужна справка. Не пойду! - энергично запротестовал Гарсия.
- Так надо, товарищ! Потерпи, пока разберутся, - извиняющимся голосом произнес дежурный, настойчиво подталкивая Гарсию в спину.
Когда щелкнул замок, Луис, усаживаясь рядом с арестованным, которого привезли на 'форде', довольно зло произнес:
- Тоже мне 'товарищ'. Простую справку пять дней выдать не могут.
- Вы что, собираетесь туда? - спросил сосед. Гарсия, делая вид, что только сейчас заметил его, поглядел в лицо арестованного. Тонкие черты безусого лица, широкий лоб, светлые глаза, стройная фигура - киноактер, как охарактеризовал его Педро Родригес. 'Верно! Мечтает о Майами', - подумал Луис. Тот не отвел глаз под пристальным взглядом. Лишь слегка улыбнулся.
- На заводе кто-то совершил кражу, до меня еще, а я вот справку никак не могу получить. В это время прозвучали еще два взрыва.
- Где это? - встревожился собеседник.
- Возможно, на заводе... и справка тогда может не понадобиться, сказал Луис повеселевшим голосом, как бы от пришедшей внезапно ему мысли, хотя он превосходно знал, что на полигоне, который находился неподалеку за территорией завода, специально, точно в назначенную минуту подрывали старые боеприпасы.
Наступила пауза. Гарсия выжидал. Сейчас важно не заговорить первым. Но время шло, а его отпущено не так уж много. Луис собрался было рискнуть, как почувствовал, что сосед заерзал на скамье. 'Ага! Тоже понимает, что времени мало', - подумал он и тут же услышал торопливый шепот:
- У меня есть деньги. Много! Мне надо послать письмо... обязательно надо... Помогите.
- Да что сейчас делать с ними? Кому нужны песо? - тихо возразил Гарсия.
- Есть и драгоценности... доллары...
Гарсия наклонился к соседу.
- Что надо?
- Отправить письмо. А еще лучше, если зайдете к другу...
- Нет! Не впутывай! Письмо отправлю. Давай адрес и говори, что написать.
- Я заплачу, чико!
- Мне деньги не нужны. Я на хорошем счету. Даже разрешение имею на выход в море. Влипнешь с тобой - и моторку отберут.
Гарсия не глядел на арестованного, но почувствовал, какое впечатление на того произвели последние фразы.
- Хорошо заплачу! Век буду помнить. Не пожалеете, сеньор.
- Нет! - отрезал Гарсия.
- У меня много друзей... Есть и там... - И арестованный, сжав руку в кулак, большим пальцем показал на потолок.
Этот жест означал - 'там, на севере, в США'. Поэтому Гарсия испуганно осмотрелся, но было очевидно, что их разговора никто не слышал.
- А за что здесь?
- Нигде не работаю. Уже месяц как сижу. Гарсия задумался. В это время за дверью камеры послышалось движение.
- Мой тебе совет - молчи! Ни в чем не признавайся. Раз месяц держат, значит, прямых улик нет. Быстрее давай адрес.
Адрес оказался простым, а текст еще проще: 'Жду помощи. Кинтана'.
- Это все?
- Да. А где ты живешь?
- В кафе 'Оазис' спросишь Луиса Гарсию, шахматиста. Каждый знает
Дверь в камеру распахнулась, и Гарсия первым поспешил к выходу.
Прошел месяц. Возвращаясь поздно вечером из кафе, Гарсия почувствовал: за ним наблюдают. По меньшей мере двое. Гарсия знал, что Кинтану, который подозревался в нелегальном возвращении на Кубу и связях с контрреволюционными организациями, выпустили пять дней назад. С него взяли подписку о невыезде из города. Но он, как только вышел, сумел ускользнуть из поля зрения оперативных сотрудников и замести след.
'Он в городе явно не один. Ему помогают. Если скроется сам, вся операция сорвется, - думал Гарсия, шагая домой. - Но тогда... зачем им понадобилось устанавливать слежку за мной? Именно сейчас? Нет, не иначе он нуждается в помощи, а его люди помочь не могут. Скорее всего Педро прав, расчет его не подвел'.
Рассуждения Луиса Гарсии оказались верными. На следующий день Кинтана встретил его у дома.
- Салют, Гарсия! Знаешь, все получилось вдруг как нельзя лучше.
- Ну и хорошо! Зайдем ко мне?
Гарсия жил на втором этаже дома для рабочих, построенного уже после революции. Перед зданием был разбит палисадник, густо заросший высокими кустами липии и бугенвильи. Через них к каждой квартире были проложены дорожки. К входу в квартиру, где жил Гарсия, вела отдельная лестница.
- Не опасно?
- Не бойся. Я один.
Они вошли, Кинтана осмотрелся. Убранство комнат было простым. В спальне - кровать, комод, зеркало над ним, шифоньер, ночной столик с транзисторным приемником 'ВЭФ', по стенам фотографии актрис и боксеров. В холле под лампой с абажуром стол, несколько простых стульев, небольшой зеркальный шкаф, книжная полка, столик с телевизором, мягкий диван, из-под которого высовывались рукоятка ружья и ласты для подводного плавания. На телевизоре лежало чучело морской черепахи. Стены были украшены фотографиями Гарсии и его друзей - подводных охотников с трофеями.
- Вчера, чико, в тюрьме появился какой-то капитан из Гаваны, - начал рассказывать Кинтана, пока Луис выставлял на стол ром, бутылки кока-колы чешского производства, еду. - Говорят, в город должен приехать Кастро. Так капитан половину сидевших приказал выпустить. Боятся. - Кинтана опрокинул рюмку рома и запил кока-колой.
- Не такая, как там. Дрянь, верно? - спросил Рамиро.
- Ничего похожего. Там что надо!
- Я так и думал, что ты оттуда. Поэтому и работу найти не можешь.
- С чего ты взял? Ничего подобного! - Кинтана нагло улыбался, щеки покраснели, но было непонятно: то ли от выпитой рюмки чистого рома, то ли от злобы, что проговорился.
- Ладно, это я так, чтобы иметь представление, какую назначать цену. А Кастро действительно на днях будет митинговать у нас на заводе.
Кинтана взял себя в руки, но в следующей же фразе, произнесенной им, Гарсия почувствовал настороженность.
- Ну и пусть. Он знает свое дело.
- Послушай, Кинтана, говори сразу и открыто. Я ведь не мальчик. Понимаю, в чем дело. Здесь всякое может случиться. Ни 'зелененькие', ни драгоценности не помешают, если не врешь, что они у тебя есть. Выкладывай, что надо, что ты от меня хочешь. Если смогу, договоримся о цене, и делу конец! - Гарсия видел, что перед ним хитрый, опытный и решительный человек, хотя на первый взгляд этого сказать было нельзя.
Кинтана выпил еще рюмку и, не проронив ни слова, пристально уставился в глаза Гарсии.
- И что ты можешь? - наконец спросил гость.
- Чистые листы бумаги со штампом и печатью завода, чистые бланки удостоверения. Возьму дорого. Не уверен я. Попадешь им снова в руки - ведь выдашь меня.
- Не годится. Деньги, говорю, есть. Здесь надоело, понимаешь? Туда хочу. Туда, где кока-кола настоящая. Понимаешь? Рыбаки знакомые есть? Кинтана рисковал, но, видно, страх перед мыслью вновь оказаться в органах революционной безопасности лишал его терпения и выдержки.
