шатало. Проклятый танец не прошел для риани даром, но, похоже, Даратея выполнила свою часть. По крайней мере то, что он был все еще жив, неопровержимо об этом свидетельствовало.
Видящему Истину не потребовалось много времени, чтобы сообразить, кто перед ним и что из этого следует.
- Ты позволяешь нам попытаться?
- Да. Остальное зависит от тебя.
Повинуясь разрешающему жесту богини, вперед вышли Тэмино тор Эошаан и Смотрящий-в-Глубины. Встали рядом с Арреком, исполненные и уважения, и собственного достоинства. Дарай-князь усилием воли сдержал вздох облегчения. Рано. Самое сложное еще даже не начиналось.
- Смертный! - голос Многоцветной хлестнул жаром и холодом. - Помни. Она должна принять решение сама.
- Рад бы забыть, - процедил он сквозь зубы, стараясь уследить за сложнейшим узором, который уже начали плести стоящие рядом, - но вы с Антеей, без сомнения, найдете способ напомнить!
- Лейруору...
- Моя богиня.
- Пора.
Сноп света, лишь на долю мгновения задержавшийся в воздухе между двумя женскими фигурами, устремился в ожидающий его юный сосуд. На этот раз воссоединение произошло легко и естественно: точно рука нырнула в сшитую на заказ перчатку. Ни в теле, ни в разуме новой жрицы не пришлось производить излишних изменений. Даже глаза девушки остались все того же насыщенно-фиалкового цвета.
Предназначенное свершилось.
* * *
- Мамааааа...
Первый крик издала Лейруору тор Шеррн, юная Хранительница Эль-онн. Звук и сопровождающий его образ взмыли в бескрайнюю вышину Зала и упали, точно прикованные к земле невыносимым грузом. Крик затих, но заним тут же последовал второй, третий - сотни и тысячи наполненных болью стонов, пока душераздирающие звуки не слились в музыку - одинокую, прекрасную, трепещущую симфонию невосполнимой потери, одиночества. Дисгармоничным звоном разлетелись на мелкие осколки сдавленные в ладонях чаши с водой, разом потухли все свечи. Капли крови срывались с израненных пальцев и падали в никуда.
Серые глаза. Плоский, пустой мир, в котором уже не осталось даже боли.
Меня поддерживали знакомые руки. Из теней соткалось его лицо, глаза цвета горного льда наполнены горечью и неприятием. Прости... пожалуйста...
Говорить я уже не могла, но, кажется, сумела передать Арреку этот последний неуклюжий сен-образ.
А потом все вокруг затопила тьма. И я падала, падала в холодные, равнодушные объятия вечной ночи.
Я была мертва.
ТАНЕЦ ПЯТНАДЦАТЫЙ, САРАБАНДА
Adagio grazioso
Пустота.
Пустая тишина.
Пустая тишина нарушена.
Пустая тишина нарушена так грубо.
- Она сопротивляется.
- Вы же не думали, что она нам еще и поможет?
Боль.
Пришла боль.
Пришла боль, которой не должно быть.
Пришла боль, которой не должно быть, и это неправильно!
- Ауте, вот эта силища!
- Это не сила, это упрямство. Ослиное. Еще раз, Тэмино тор.
Беспокойство.
Причиняет беспокойство.
Причиняет беспокойство то, чего быть не должно.
- Держу... Держу... Так, почти... Небо, никогда еще не видела, чтобы кто-то так страстно стремился к растворению в абсолюте.
- Последние несколько десятилетий были для нее не самыми спокойными. Естественно, что эль-леди хочет отдохнуть. Ваша ветвь развития вообще довольно хилая. Не жизнеспособная.
- Заткнитесь и фокусируйте, темный лорд.
- Уже.
- Хорошо. Теперь вы, дарай-князь. Кинжал. Хорошо. Поднесите рану к ее рту. Теперь начинайте речитатив... Хорошо.
Эмоции.
Появляются эмоции.
Появляются и исчезают эмоции.
Я мыслю?!?
- Готово.
- Что-то не похоже.
- Не понимаю... Она должна уже осознать себя.
- Она не очень любит делать то, что должна. Что-то вроде аллергической реакции. Позвольте, Тэмино тор...
- Благодарю вас.
Ощущение нежного, но весьма чувствительного толчка.
- Антея! Антея, не дури. Ну же, просыпайся, любимая. Неужели ты не хочешь вернуться к такому замечательному мне?!
Ответ сформировался автоматически.
- Нет.
Вот так мое повторное существование началось с автоматического и всепоглощающего, точно безусловный рефлекс, 'Нет'. Диагностично.
Стоп.
Мое. Существование.
Вот дерьмо.
- Аррек, я тебя ненавижу.
- Добро пожаловать назад, любимая.
Теперь пришло осознание и всего остального. У меня есть тело (каждая клеточка которого зверски болит). Есть эмоции (в данный момент все вокруг так мрачно). Есть мысли (совершенно непечатного содержания).
Ergo, я существую.
Вот ведь влипла!
Даже на фоне боли, и отчаяния, и мрачных размышлений я ощущала себя... не полной. Пустой. Бессильной.
Эль ушла, и я оказалась совершенно не готова к оглушающему одиночеству, обрушившемуся на меня с ее отсутствием. Поймала себя на том, что судорожно мечусь в собственном сознании, пытаясь найти это противоречивое присутствие, наполнявшее каждый день, каждую минуту моего существования смыслом и волшебством. Я чувствовала себя как многомерная фигура, вдруг, в одночасье, превратившаяся в плоский, примитивный набросок. Глубина восприятия и понимания оказалась безвозвратно утерянной.
Пустота. Беспомощность. Бесцветность.
Плоскость.
Ущербность.
Я чувствовала себя убогой пародией на разумное существо.
Но в то же время что-то мeшало погрузиться в самоубийственное переживание абсолютности этой потери. В глубине души шевелилось что-то хилое, слабое, нелепое. Бестолковое, точно еще не оперившийся
