Расплатившись, девушка уселась на каменную скамью под навесом и только собралась посмотреть, что данное руководство предлагает в качестве письма от богатого дядюшки к незамужней племяннице, вежливо отказывающего в приданом, как на страницу упала тень. Эйтли подняла глаза.
- Добрый день, приветливо произнес смутный в свете яркого солнца силуэт. - Прошу прощения, вы помощница мастера Лордана, я не ошибаюсь?
Голос принадлежал женщине, иностранке, судя по акценту. Эйтли моргнула и прищурилась.
- Кажется, я вас знаю, вы на... - вовремя спохватившись, она проглотила окончание слова 'натурал', - вы сестра купца-островитянина, мы познакомились в таверне в день, когда Бардас выиграл у Олвиса. Вас зовут Ветриз?
- Совершенно верно, - кивнула островитянка и при села на лавку рядом с Эйтли. - Удивительно, что вы меня помните.
- Необходимое качество для людей моей профессии, - ответила девушка, немного отодвигаясь.
При обычных обстоятельствах она бы забыла о проклятой девчонке на следующий же день, но недавний разговор Лордана с Патриархом Алексием, закончившийся для первого роковым образом, освежил в памяти образ островитянки. Эйтли охватило чувство инстинктивного отвращения, смешанного с непреодолимым любопытством. В отличие от Бардаса она-то не сомневалась в существовании магических сил, а эта особа, по словам Патриарха, являлась самой могущественной ведьмой в мире.
- Я пришла сюда за чернильницей, - с легким смущением сказала Ветриз, - но здесь такой выбор, что я не могу решить, с чего начать.
- Если вы воспользуетесь простым советом никогда не платить начальную цену, то не ошибетесь, - вежливо улыбнулась собеседница, лишь потом вспомнив, что иностранка - сестра купца, а потому наверняка знает премудрости этой профессии и не нуждается в советах помощника адвоката. Вы к нам надолго?
- Не уверена, - ответила девушка. - Мы привезли партию консервированных фруктов, которые мгновенно раскупили по совершенно фантастическим ценам. Из-за осады, конечно. Если бы это стало известно раньше, мы бы снарядили два корабля. В любом случае сейчас мой братец занят тем, что бродит по городу, размышляя, что везти обратно. Весь вчерашний день и большую часть сегодняшнего мы закупали веревку.
- Веревку?
- Да, - повторила она, - веревку. Это ужасно скучно, одна катушка совершенно не отличается от другой. Вен сказал что своим унылым видом я мешаю ему добиться наиболее выгодной цены, и отправил меня в гостиницу. Поэтому я решила пойти купить чернильницу.
- Понимаю, - ответила Эйтли, - что ж, в таком случае не буду вас задерживать.
'Пусть ты самая великая ведьма на свете, но ты мне надоела. Убирайся, ведьма'.
- На лотке у фонтана товар попроще и подешевле, а под бело-лиловым тентом можете найти удивительные резные вещички из слоновой кости.
- Вы, похоже, знаете все о писчих принадлежностях, обернувшись, с улыбкой сказала Ветриз. - Не откажитесь помочь мне, иначе, боюсь, под видом произведения искусства мне всучат какой-нибудь хлам.
Если бы не мучительное сознание того, что ей совершенно нечем заняться, Эйтли бы извинилась и ушла, сославшись на головную боль (что было бы правдой, поскольку у нее действительно начиналась мигрень). Вместо этого девушка пробормотала, что ей доставит удовольствие помочь чужестранке, и направилась к дешевому лотку. Некоторое время спустя это занятие увлекло ее. Поинтересовавшись, сколько Ветриз намерена потратить, Эйтли услышала в ответ такую сумму, что, не говоря ни слова, перешла к лавке под бело-лиловым тентом; вскоре волнующее очарование покупок за чужие деньги захватило ее целиком, и неприязнь к островитянке отошла на второй план. В сущности, Ветриз с таким вниманием и неподдельным интересом прислушивалась к ее советам, что постепенно отношение Эйтли к девушке стало меняться. Тому способствовало и то, что, приобретя за баснословную сумму восхитительную золотую чернильницу, инкрустированную жемчугом, островитянка выразила желание купить своей спутнице маленький подарок, чтобы как-то отблагодарить за помощь. Маленьким подарком в понимании Ветриз оказался перочинный ножик с тонким стальным лезвием И рукояткой из моржовой кости; на деньги, которые девушка отдала за эту безделицу, небогатая семья могла бы безбедно существовать целый месяц.
- Спасибо, это так мило.
- Не стоит. - Казалось, Ветриз искренне обрадовалась, что подарок понравился ее новой подруге. - Ах, здесь так много чудесных вещей! Я думаю, нужно прийти сюда с Венартом. Вы бы могли подсказывать нам, какой товар покупать, и получать процент от выручки. Уверена, что это принесет больше дохода, чем старая плесневелая веревка.
- Хм... - произнесла Эйтли, представляя свою новую карьеру в качестве консультанта по покупке писчих принадлежностей, - по правде сказать, я не имею ни малейшего представления, что будет пользоваться спросом на Острове. Откуда мне знать, что нравится тамошнему народу. - Девушка непроизвольно помассировала виски; головная боль начинала раздражать ее. - Думаю, это занятие лучше оставить тем, кто знает, что делает, добавила она, лишь потом осознав, что ее слова, должно быть, звучали оскорбительно.
- Мне нужно практиковаться, если я хочу освоить дело, - покачала головой Ветриз. - Строго говоря, мне принадлежит половина всей собственности, Вен только распоряжается ею от моего имени. Вряд ли я когда- нибудь научусь разбираться в мешках с мукой и кувшинах с маслом, но не вижу причин, почему бы не заняться благородными товарами. Не думаю, что они будут продаваться хуже, но, вполне вероятно, принесут даже больше дохода. До сих пор меня останавливало лишь то, что я плохо знаю местные условия и цены. - Девушка повернулась к Эйтли и лучезарно улыбнулась. - Мне кажется, нас свела сама судьба. Ну, что вы решили? Вы даете мне советы, я делаю закупки, и вы имеете двадцать пять процентов с прибыли.
- Даже не знаю, - пробормотала спутница.
Боль в голове усиливалась, поэтому сосредоточиться становилось все труднее. Кроме того, Эйтли охватило странное чувство, словно ее стремительным потоком несет вниз по течению, хотя она отчаянно пытается плыть вверх. С другой стороны, предложение выглядело весьма привлекательно, хотя девушка едва ли могла оценить даже приблизительную сумму возможного дохода.
- Я, наверно, согласна, если вы еще не передумали, решилась Эйтли. Но ведь вам придется одолжить у брата денег.
- На самом деле нет, - заговорщически прошептала островитянка и довольно глупо ухмыльнулась. Я взяла с собой часть своих средств в расчете, что смогу выгодно вложить их, только умоляю, Вену - ни слова! Пусть он думает, что в этот раз я все купила для себя. В таком случае, если затея провалится, он ни о чем не узнает, а если все пойдет, как я рассчитываю, в следующий раз на вырученные деньги, за исключением вашей доли, конечно, я куплю больше товаров. А учитывая спрос на продовольствие в городе, следующий раз окажется совсем скоро. Ну, как настоящие деловые партнеры, давайте пожмем друг другу руки и скрепим сделку.
Пожимая протянутую ладонь, Эйтли не могла избавиться от настороженного недоумения, которое охватывало ее при мысли о том, почему она и Лордан обладают столь необъяснимой притягательностью для этих людей. Они лишь однажды, совершенно случайно, встретились в таверне, а островитянка уже избавила Бардаса от проклятия и взяла ее, Эйтли, в деловые партнеры.
'Что там Бардас говорил о головных болях? Не помню, чтобы когда-нибудь моя голова так трещала'.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Лордану передали письмо, как только он покинул камеру и направился на заседание Совета в качестве исполняющего обязанности генерал-губернатора. Прочитав послание, Бардас ощутил смутное чувство вины, сложил листок пополам и засунул его за пояс.
В этот раз в зале Совета толпился народ, но знакомых лиц почти не было. Хороший знак, решил Лордан, даже если окажется, что присутствующие всего лишь зеваки с улицы. К его глубокому смущению, фехтовальщика провели по центральной лестнице к глубоким креслам с подлокотниками, отведенным специально для высших лиц государства. Надпись на спинке каждого из них сообщала о том, для кого это место предназначалось: 'Патриарх', 'Приор города', 'Архимандрит Перимадеи', 'Архимандрит Элиссы' и так далее. Для Бардаса осталось одно свободное кресло, обозначенное как 'Архидиакон Ордена'. Он сел, размышляя, какие обязанности может исполнять Архидиакон, и приготовился слушать.
