персоной и подала список восьми финалисток.
- Как, уже? - изумилась Элизабет. - А я думала, конкурс будет после уроков.
- Они и будут после уроков, - ответила Джессика. - Но если ты будешь ждать до вечера, то не успеешь сегодня закончить статью. Поэтому я принесла тебе список сейчас.
Элизабет пробежала глазами фамилии.
- Джессика! - недовольно сказала она.
Глаза Джессики Уэйкфилд широко раскрылись - олицетворение самой наивности!
- А что? Я принесла тебе сенсационный материал, Лиз.
- Я возьму его, - сказала Элизабет. - После соревнований.
В этот момент в редакцию 'Оракула' в величайшем возбуждении влетела Энни Уитмен.
- Сдала! - крикнула она Джессике. - Четыре с минусом по математике! Ой, Лиз, как мне благодарить тебя за помощь!
Вихрем налетев на Элизабет, она обняла ее и тут же кинулась вон, торопясь на следующий урок. Успела только крикнуть Джессике:
- Увидимся в спортзале!
- Так, - зловеще произнесла Джессика, когда Энни исчезла.
Элизабет снова взялась за статью.
- Предательница!
Элизабет продолжала неистово стучать на машинке.
- Я так и знала, что ей кто-то помогает! - кипела от злости Джессика. - Но я и представить себе не могла, что это моя собственная сестра!
Элизабет перестала печатать и умоляюще взглянула на сестру.
- Помоги ей и ты, Джес, ладно?
Вместо ответа Джессика резко развернулась и вышла из комнаты. Элизабет сняла пальцы с клавиш и подперла голову руками.
- Какое нелепое совпадение, - пробормотала она. - Ну что стоило одной из них прийти пятью минутами позже!
- Это что - беседа с глазу на глаз, или простому школьному учителю можно поприсутствовать? - раздался сзади шутливый голос, и Элизабет вздрогнула.
- Что?
Обернувшись, увидела у двери мистера Коллинза. Симпатичный куратор газеты ответил ей приветливой улыбкой.
Если бы ее застал за разговором с самой собой другой учитель, она бы очень смутилась. Но мистер Коллинз - совсем другое дело. Все девочки Ласковой Долины знают, что Роджер Коллинз - человек особенный. Ему еще нет и тридцати - почти самый молодой из учителей. Хорош собой и элегантен: высок, стройная фигура, мягкие светлые волосы, превосходного покроя спортивный пиджак.
'Рядом с ним остальные учителя выглядят так, словно одеваются в благотворительных магазинах Армии Спасения', - не без ехидства заметила однажды Джессика.
Но вовсе не за внешность любили Роджера Коллинза в школе все - и мальчики, и девочки. Просто он умел их понимать. Наверное, потому, что, сам будучи молодым, он мог смотреть на жизнь глазами молодых.
Мистер Коллинз пересек комнату и подошел к Элизабет.
- Так о чем звезда моей редакции разговаривает сама с собой? - все так же улыбаясь, спросил он. - Позволено мне будет это узнать?
- Наверное, да. То есть, мне кажется, что да, но имею ли я право на это, не знаю.
Элизабет в нерешительности склонилась над клавиатурой. Ей очень бы пригодился сейчас совет мистера Коллинза. Но как будет выглядеть в его глазах Джессика, если ему все станет известно! Это уже настоящее предательство по отношению к ней. Останавливало Элизабет и другое. Если Джессика узнает, а она всегда все узнает, тогда Элизабет не будет прощения до конца жизни.
- Я думаю, тебе следует записаться в новый семинар, который мы начинаем со следующего года, - с наигранным простодушием предложил мистер Коллинз, но глаза его смеялись.
- Не поняла? - смутилась Элизабет.
- Этот семинар называется 'Твой выбор'. У тебя, кажется, с этим сейчас проблемы.
- Да, мне нужно быть первой в списке, - улыбнулась Элизабет, но тут же посерьезнела. - Понимаете, мистер Коллинз, моя проблема в том.., что это не моя проблема, но.., я оказалась некоторым образом причастна... - Ее голос сорвался.
- Хорошо излагаете, репортер Уэйкфилд. Ясно, кратко, по существу.
На эту добродушную колкость Элизабет захихикала. Мистер Коллинз прямо-таки чует, как разрядить обстановку. Поэтому так легко говорить с ним.
- Я пытаюсь помочь одной девочке в очень важном для нее деле, которое ей по-настоящему необходимо, - начала Элизабет. - Но другая девочка не хочет, чтобы она этого добилась, и эта другая девочка уверена, что на то есть веские причины. - Элизабет взглянула на него, ожидая ответа.
- А ты оказалась между ними, да? - спросил он.
- К несчастью, да.
- И обе девочки - твои хорошие друзья, - продолжал он.
Можно ли назвать Энни подругой? Элизабет не задумывалась над этим. Но мистер Коллинз прав: они как-то незаметно стали с ней друзьями. А Джессика сестра-близнец, самый близкий в мире человек, гораздо больше, чем подруга.
- Да, я обеих очень люблю и ужасно боюсь, что одна обидит другую.
Элизабет снова взглянула на мистера Коллинза, и он понимающе кивнул.
- Тогда выходит, что ты в любом случае пострадаешь, - сказал он и, придвинув стул, сел. - Так стоит ли вмешиваться в их отношения?
Элизабет подумала о том, насколько Энни зависит от ее поддержки и как мало она, в сущности, может ей помочь. Припомнилось раздраженное лицо Джессики несколько минут назад. Один неосторожный шаг - и дело кончится тем, что на нее обидятся сразу обе.
- Значит, самое лучшее, что я могу сделать, - это остаться для каждой хорошей подругой, а свои размолвки пусть они улаживают сами, правильно? - Она откинулась на спинку стула и уставилась на мистера Коллинза, ожидая ответа.
- Я же говорил, что ты звезда моей редакции, Уэйкфилд. - Он шутливо взъерошил ей волосы и встал.
- Спасибо, что побеседовали со мной, мистер Коллинз!
И впервые за все эти дни отборочный конкурс перестал казаться ей чем-то вроде конца света.
Но Энни, Кара, Сандра и все остальные претендентки именно так и относились к этому. Собравшись после уроков в гимнастическом зале, девочки молили Бога, чтобы долгие часы ежедневной подготовки не пропали даром.
Кара Уокер изобразила три приветствия с тем совершенством, которого достигла в результате жестоких тренировок с первым капитаном команды. Сандра Бэкон, к великому удовольствию Джессики, оказалась ничуть не хуже.
Одна за другой девочки выходили в центр и выполняли свою программу, начиная кличем 'Гладиаторы, вперед!', затем - два приветствия по выбору и под конец садились на шпагат.
- Шпагат - это вроде барьера, который отделяет тех, кто хочет, от тех, кто может, - очень справедливо заметила Элен Брэдли в разговоре с Джессикой, Из двадцати пяти девочек больше половины не смогли сесть на шпагат. А среди тех, кто смог, была Энни Уитмен. Энни во всем оказалась из тех, кто может. Ее стремительный выход мгновенно взбудоражил присутствующих. За одним исключением, конечно.
К запястьям у нее были привязаны разноцветные помпоны, что не входило в обязательные требования, но придало выступлению поразительный эффект. Первые два приветствия прозвучали с такой силой и убедительностью, что Робин Уилсон неистово зааплодировала.
А когда Энни пронеслась через весь зал с третьим возгласом, сделав двойное колесо и тут же сальто назад, завершив его великолепным шпагатом, - это была настоящая сенсация.
