- А-а-а! - Насрулла погладил бороду. - А у вас только одна жена? Впрочем, говорят, у ференги так принято, но, верно, мужчине вашего сословия не пристало мириться с таким жалким обычаем.
- У некоторых мужчин есть любовницы, - согласился Росс, - но наши законы обязывают мужчин всех сословий иметь только одну жену.
- Как это нудно! - хмыкнул эмир. - Мужчине требуется разнообразие.
- Разнообразие не лишено своего очарования, но оно не имеет цены, если за ним не стоит глубокая любовь, - ответил Росс. - Мужчина, который владеет дюжиной лошадей, никогда не станет ухаживать за ними так, как если бы у него была одна. И так же мужчина, у которого всего одна жена, лучше узнает ее и будет ценить больше, чем человек, владеющий целым гаремом жен и наложниц.
Росс лишь покосился в ее сторону, по Джулиет почувствовала, что это его замечание предназначено ей. Вмиг жаркая волна гордости и вины одновременно затопила ее. 'Росс слишком хорош для меня. Но ведь я всегда об этом знала', - мелькнуло у нее в голове.
На Насруллу монолог Росса почти не произвел впечатления.
- По мне это звучит так, словно человек пытается убедить себя в отсутствии выбора.
Росс улыбнулся:
- Как вам будет угодно, ваше величество. Существует много истин, эта же - истина для меня.
В очередной раз резко дернувшись, эмир сказал:
- Очень странно. У меня две тысячи рабов-персов здесь, в Бухаре, и никому до них нет дела. А тут я беру в плен одного британца, и надо же ехать через всю Европу, чтобы просить о его освобождении!
Джулиет вся обратилась в слух и почувствовала такое же внимание со стороны Росса. Наконец-то они добрались до сути!
Совершенно потеряв гордость, Росс опустился перед эмиром на колени.
- Я не требую, я умоляю! Если вы держите моего брата в заключении, молю вас, отпустите его. Я знаю, что законы гостеприимства в большой чести в вашей великой стране, и не могу поверить сообщениям, что он был жестоко казнен.
- Ваша мольба весьма трогательна, лорд Кхилбурн, и, возможно, если бы вы приехали несколько месяцев назад, я бы снизошел. Но, увы, вы приехали слишком поздно. - В голосе Насруллы прозвучало деланное сожаление, и темные глаза его недобро сверкнули. - С прискорбием сообщаю вам, что майор Камерон был казнен.
Джулиет закрыла глаза и тяжело вздохнула, потеряв всякую надежду: 'Мой брат мертв!'
Мальчик-перс нерешительно шевельнул пальцами, и она поняла, что невольно стиснула руку ребенка. Какое у него доброе сердце, раз он, сам недавно переживший такое, посочувствовал моему горю!' - подумала она. С усилием открыв глаза, она заметила мертвенную бледность на лице мужа. После долгой- долгой паузы Росс спросил:
- Могу ли я узнать, в чем его вина, раз он заслужил такое наказание?
Повисла напряженная тишина, ибо эмиру вообще опасались задавать вопросы. Впрочем, через секунду он пожал плечами.
- Его документы вызывали сомнения, на самом ли деле он представляет британское правительство. Кроме того, он занимался шпионажем. Когда его взяли с поличным, он принял ислам и поклялся в верности мне, но через несколько дней от всего отрекся. - Глаза Насруллы были холодны, как сама смерть. - В соответствии с нашими законами, если человек принял ислам, то он должен либо стать мусульманином, либо умереть.
- Понятно. - Росс тяжело поднялся с колен. - Это действительно суровый грех. И все же, поскольку он заплатил за свое преступление, прошу вас разрешить мне забрать его тело домой, чтобы предать там земле.
- Сегодня я уже достаточно потратил времени, - резко ответил Насрулла. - Я обдумаю вашу просьбу, и мы еще поговорим об этом. - Он посмотрел по сторонам и подозвал одного из своих охранников. - У министра иностранных дел есть вопросы к лорду Кхилбурну. Отведи к нему ференги. - И эмир удалился в комнату для аудиенций.
Росс, сжав кулак, проводил его взглядом, но потом усилием воли распрямил пальцы. 'Своими жестокостью и безумием Насрулла только подтверждает свою репутацию. Наверное, нам с Джулиет потребуется помощь самого дьявола, чтобы выбраться из Бухары целыми и невредимыми', - подумал он и, придав своему лицу выражение бесстрастного спокойствия, последовал за охранником. Джулиет с мальчиком пошли за ним.
Абдул Самут Хан привел их в маленькую контору, где бухарский министр иностранных дел что-то диктовал персу-писцу. Министр, узбек с густыми кустистыми бровями и вечно хмурым взглядом, целый час подвергал Росса допросу с пристрастием, а Джулиет с парнишкой тем временем тихо ждали в углу конторы. Министр начал с вопроса о том, разозлились ли англичане при известии о гибели майора Камерона. Когда Росс подтвердил, что они были огорчены уже тем, что майора посадили в тюрьму, и наверняка придут в ярость, узнав о его смерти, узбек нахмурился и спросил, как далеко отсюда Англия. Услышав, что их отделяет огромное расстояние, он расслабился, а потом стал выяснять особенности внутренней политики Англии и России. О последней он знал довольно много, и неудивителыю, ибо Российская империя подобно грозовой туче нависала над Центральной Азией.
Однако когда министр спросил о четырех 'главных везирах' Англии, его охватила ярость, и он обвинил Росса во лжи, ибо имена их отличались от тех, что год назад назвал ему Иан Камерон. Росс терпеливо объяснил ему, что правительство недавно сменилось, это, в свою очередь, потребовало сложных и долгих разглагольствований о том, как действует британская конституционная монархия.
Бухарец немного смягчился, когда услышал имена прежних министров, хотя вряд ли в самом деле поверил, что администрация может мирно сменять одна другую. Смена власти без кровопролития противоречила доктрине азиатских властителей.
Вопросы следовали один за другим, и Росс вскоре так устал, что ему с трудом удавалось сосредоточиться. Караван вышел в путь задолго до рассвета, с самого утра Росс переживал долгий, полный потрясений день, но вот теперь уже спускались сумерки, а министр иностранных дел, похоже, и не думал заканчивать. Наконец Росс спросил:
- Нельзя ли моему слуге проводить нового раба, чтобы тот собрал свои пожитки?
Министр согласился и, приставив охранника к Джулиет и мальчику, отпустил их в комнаты для рабов. Полчаса спустя они вернулись. Джулиет держала в руках все нехитрое имущество парнишки. Министр вдруг приветливо произнес:
- Приношу свои извинения, лорд Кхилбурн, за то, что так надолго задержал вас. Хотелось бы еще поговорить с вами, но на сегодня достаточно. Вы, наверное, устали после вашего путешествия. - Он хлопнул в ладоши, вызывая вооруженных охранников, чтобы те отвели гостей в предназначенные для них покои.
Путники разыскали своих верблюдов и, покинув дворец эмира, перебрались в большое, огражденное стенами здание, находившееся в полумиле от крепости. Навстречу к ним уже спешил наиб.
- Приветствую вас, мои друзья! - Он поклонился. - Добро пожаловать в мое смиренное жилище.
- Это ваш дом? - удивленно спросил Росс.
- Да. Эмир частенько позволяет мне выступать в роли хозяина перед особо почетными гостями. Давайте-ка я покажу вам ваши апартаменты.
Отведенные им комнаты располагались этажом выше и соединялись между собой балконом, откуда открывался прекрасный вид на огромный сад за домом. Комнаты с белыми стенами, диванами, подушками и красивыми бухарскими коврами были меблированы просто, но не без удобства. В одной комнате стояла веревочная кровать, а в другой - стол, выполнявший функции обеденного и письменного. Слуги уже вносили их багаж и размещали его в спальне. Наиб зажег несколько масляных ламп и сказал:
- Я распоряжусь, чтобы вам через несколько минут принесли еду. Ваши слуги останутся с вами или отправить их в комнаты для рабов?
- Джелал будет спать здесь, на полу. А мальчик... - Росс посмотрел на ребенка. - Пусть пообедает с нами, я поговорю с ним, а спать он будет в селамлике. Думаю, у вас тут найдутся мальчики его возраста.
Наиб кивнул.
