картины называют 'потолочными'. И все же это лучше, чем ничего, хотя такое размещение не способствует дальнейшей карьере художника.
- Очевидно, принятие картины на выставку - это только самое первое препятствие на пути к признанию. За ним идет целая череда других преград, с улыбкой заметил Кеннет. - Мне странно, что я так свободно рассуждаю о живописи и выставке. Еще три месяца назад я об этом и мечтать не смел. Я родился в семье землевладельца и собирался стать им, но вместо этого стал солдатом. Теперь я становлюсь художником.
Ребекка посмотрела на его мужественное лицо и богатырское тело. Самый настоящий корсар. Возможно, он и не мечта каждой женщины, но уж ее-то наверняка. Чувствуя, что ей надо поскорее убираться, Ребекка направилась к двери и взялась за ручку.
- Твоя любовь к рисованию незаметно привела тебя к настоящей живописи, Кеннет. Ты наделен талантом, а война не прошла для тебя бесследно. Дерзай!
Ребекка распахнула дверь и вышла из комнаты, зная, что если она промедлит еще минуту, то непременно окажется в объятиях Кеннета.
Глава 25
Кеннет и Ребекка вошли в Сомерсет- Хаус и увидели длинную вереницу людей. Кеннет присвистнул.
- Ты была права, - сказал он Ребекке, - жаждущих успеха здесь предостаточно.
- Было бы намного хуже, если бы мы приехали первыми, - ответила Ребекка, стараясь держаться поближе к Кеннету.
- Да и сейчас ничего хорошего. Здесь собралось примерно шестьдесят семьдесят человек. Из них только три женщины.
Прибывали все новые художники, и становилось все теснее. Люди громко разговаривали и, жестикулируя, обменивались мнениями.
Зная страх Ребекки перед толпой, Кеннет отвел ее в сторону и зорко следил, чтобы ее не толкнули.
Служитель, державший в руках список художников, представивших свои работы на выставку, выкрикнул первое 'нет', и человек, получивший отказ, с побелевшим лицом выскочил на улицу.
- Вот дьявол! - воскликнул Кеннет.
- Я искренне жалею, что ввязалась во все это, - прошептала Ребекка, хватая Кеннета за руку.
Он взял ее руку в свою. Рука была холодной.
- Правду сказать, я не сомневаюсь, что твои картины будут приняты, но разделяю твое волнение.
- Я чувствую, твое состояние не лучшего моего, - прошептала в ответ Ребекка.
- Гораздо хуже. У меня почти нет надежды.
- Может, моя техника и лучше твоей, но зато твои картины гораздо сильнее по накалу чувств.
- Твои работы не менее содержательны. Они лишены мелодраматизма.
Они посмотрели друг на друга и весело рассмеялись.
- Мы ведем себя как последние идиоты, не так ли? - сказала Ребекка.
Сейчас они как никогда были близки друг другу. Общее волнение, как и общее горе, сплачивает. Кеннет ни минуты не сомневался, что картины Ребекки будут приняты хотя бы даже потому, что она дочь известного художника. О его полотнах нечего было сказать.
- Нам надо прекратить эти разговоры, а то мы доведем себя до сумасшествия. - Кеннет задумался. - Давай поговорим о Грей-Гасте. Твой кот в прекрасном состоянии, хотя ему уже десять лет, а то и все двенадцать.
Ребекка в ответ улыбнулась.
- Да, он молодец, хотя сомневаюсь, что он был так счастлив, пока я не подобрала его. А у меня он всего лишь два года.
Они продолжали вести ничего не значащий разговор, а очередь между тем потихоньку продвигалась. От Кеннета не укрылось, что каждые три человека из четырех получали отказ, и он чувствовал, как все больше волновалась Ребекка.
Очередь значительно продвинулась, и сейчас впереди них был всего лишь один человек.
- Фредерик Маршалл, - назвал он себя охрипшим голосом.
Служитель начал просматривать списки, беззвучно шевеля губами.
- Маршалл. Нет, - сказал он наконец, глядя на несчастного поверх пенсне.
Маршалл с силой ударил кулаком одной руки по ладони другой.
- Черт бы побрал эту академию! Что эти старые дуралеи понимают в настоящей живописи! - С искаженным от гнева лицом Маршалл выбежал на улицу, яростно хлопнув дверью.
Настала очередь Ребекки. Кеннет, подбадривая ее, положил ей руку на плечо.
- Ребекка Э. Ситон, - едва слышно прошептала она.
Служитель неодобрительно посмотрел на нее, и его палец заскользил по списку.
- Ситон. 'Корсар' - да. 'Преображение' - да.
Лицо Ребекки вспыхнуло радостью, как вспыхивает свеча от поднесенного к ней огня. Она посмотрела на Кеннета. Глаза ее сияли.
Он хотел поцеловать ее, но не решился и лишь только сказал:
- Чудесно. Поздравляю.
- Твоя очередь, - напомнила Ребекка, и по ее глазам он видел, как вся она трепещет от волнения за него.
- Кимболл, - назвал себя Кеннет, шагнув вперед.
Служитель принялся медленно листать страницы.
- Кимболл. Нет.
Сердце Кеннета упало. Сколько он раньше ни убеждал себя, что его картины не примут, услышать отказ было мучительно. Опечаленная Ребекка сжала его руку.
- Одну минуту, - услышали они голос служителя. - Кажется, я ошибся. Я спутал вас с Кимбро. Вы назвали себя Кимболл?
Кеннет молча кивнул.
Служитель снова уткнулся в список.
- 'Наварра. Восьмое ноября тысяча восемьсот одиннадцатого года' - да. 'Испанская Pieta' - да.
В порыве безумной радости Кеннет подхватил Ребекку на руки и закружил по залу. Ребекка, смеясь, отбивалась.
Человек, стоявший за ними, с укором посмотрел в их сторону и назвал свое имя. Кеннет наконец выпустил Ребекку. Их взгляды встретились, и между ними словно проскочила искра.
Кеннет постарался взять себя в руки. Почему он каждый раз забывает, что теряет самообладание, обнимая Ребекку? Хватит с него и одного случая, за который пришлось платить такой ценой. Бог знает, чем могло бы все кончиться, будь они не на людях.
Взяв Ребекку за руку, Кеннет повел ее на улицу.
- Мы победили, Рыжик, мы победили! Ребекка, пританцовывая, сбегала вниз по лестнице.
- Даже если наши картины повесят под самым потолком, мы всегда сможем утверждать, что они выставлялись в Королевской академии искусств.
Кеннет улыбнулся ее ребячеству. Сегодня они чувствовали себя солдатами, которые, сражаясь бок о бок, победили.
***
Накануне открытия в выставочном зале царил хаос. Здесь толпились не только художники, которые пришли, чтобы подправить картины, но и посторонние, использовавшие свое влияние, чтобы стать первыми посетителями. Ребекка, боявшаяся толпы, не отходила от Кеннета. С ним она чувствовала себя увереннее.
Кеннет оглядел огромный зал.
- Ты говорила мне, что картины будут развешаны по всем стенам от пола до потолка, но действительность превзошла все мои ожидания. Я просто потрясен.
- Я тоже. Я не пропускаю ни одной выставки, но впервые мне приходится искать здесь свои картины.
- Нам надо обойти все шаг за шагом. Начнем с этого угла.
- Очень хочется надеяться, что их повесили где-нибудь рядом с основной линией. - Заметив удивленный взгляд Кеннета, Ребекка пояснила:
- Эта линия проходит посередине каждой стены, и картины, висящие на ней, наиболее выгодны для
