— А? Да прошлым летом, сразу же после того, как въехал. Там еще что-то стряслось с насосом для плавательного бассейна, и из Лос-Анджелеса вызывали самолетом мастера, чтобы он наладил насос и Уитмор мог бы поплавать. Он устроил себе двухнедельный отпуск по ходу кампании. Ты не знал?
— Наверно, забыл.
— Они держат это в секрете. В таких местах это самое замечательное. Строишь вокруг дома стену, и никто не знает, что за ней делается. Наверно, и в Белом доме примерно так же.
— Примерно, — сказал Нортон. — Нам не пора ехать?
— Наверно, пора, — ответила Пенни. — Слушай, Бен, я хочу тебе кое-что сказать.
— Говори.
— На вечеринку мы отправимся вместе, но там мы не будем вместе. Это не такая вечеринка.
— Понимаю, — сказал Нортон. Пенни признательно обняла его, и они пошли к выходу.
8
Пенни вела взятый напрокат «мустанг» вниз по склону от отеля «Каньон» мимо ресторана «Моби», мимо отеля Джина Отри, мимо плантаций финиковых пальм и торгующих финиками лавочек, выехала на шоссе Боба Хоупа и, миновав усадьбу Анненберга, въехала в серебристую от лунного света пустыню. Нортону почему-то казалось, что пустыня уходит в прошлое — его воображению рисовались вереницы фургонов и шайки индейцев, — и вдруг она окончилась в настоящем, у темной стены переплетенных тропических растений и забора из натянутых цепей, ограждавших усадьбу Филдса. Они ехали, пока не достигли будки привратника, плосколицый азиат-охранник на Нортона глянул хмуро, на Пенни с усмешкой, но взмахом руки разрешил им проехать, едва она обронила волшебную фразу «друг президента», открывающую в этой фантастической пустыне все двери.
Дорога долго вилась среди высоких пальм и окончилась у массивного белого особняка в испанском стиле. Пенни поставила «мустанг» между чьим-то «морганом» и «мерседесом», потом она и Нортон рука об руку пошли по широкой лужайке, упругой, как поле для гольфа, поднялись по ступеням, вошли в открытую дверь и оказались в беспорядочном скоплении гостей. Все комнаты были переполнены, женщины, как одна, молодые, стройные и красивые, щеголяли во всевозможных нарядах, от бикини до бальных платьев, кое у кого с шеи свисали на тонких цепочках серебряные ложечки. Нортон узнал одну девушку, чей снимок был помещен на обложке журнала, и жену одного сенатора, большую любительницу путешествовать. Остальные сливались в безликую массу. Мужчины были более разнотипны. Он узнал двух рок-певцов, кое-кого из молодых актеров, нескольких гигантов-спортсменов, кучкой стояли люди постарше, холодные взгляды, несходящий загар и яркие костюмы выдавали в них кинорежиссеров. Несколько человек заговорили с Пенни, но на Нортона никто не обращал внимания, и это его раздражало. В Вашингтоне люди по крайней мере узнавали, кто ты, прежде чем не замечать тебя.
Взяв бокалы с розоватым пуншем у проходившего официанта, Нортон и Пенни неторопливо направились по коридору в глубь дома, услышали крики из кухни, заглянули туда и увидели здоровяка, какого Нортон еще не встречал, он держал над полом холодильник, а старый китаец в белой куртке умолял поставить его на место.
— Пойдем отсюда, — прошептала Пенни.
— Кто он такой?
— Футболист. Настоящее животное. Он как-то был с моей подругой и обжег ей лицо. Нарочно.
— Разный подход к разным людям, — пробормотал Нортон, и следом за Пенни направился на длинную террасу с каменным полом. По эту сторону дома за пологим газоном был расположен бассейн. Вода излучала зловещее зеленоватое свечение, придавая собравшимся там сходство с призраками. Люди смеялись, курили, пили после недавнего купания.
— Видишь женщину у трамплина? — спросила Пенни.
— Вижу, ну и что?
— Ее зовут Мелинда. Хвастает, что переспала со всем ансамблем «Роллинг Стоунз» и почти со всеми «Битлами». Но она уже начинает стареть.
Нортон вспомнил о Гвен, та как-то заявила, что спала с шестью сенаторами, двумя членами Верховного суда и одним президентом. Ему стало любопытно, существует ли в этой области какая-то международная система подсчета очков, и кто, Мелинда или Гвен, оказались бы в выигрыше. Превзошел бы Ринго Старр Теда Кеннеди? Он поглядел на Мелинду, танцующую у трамплина с бородатым гитаристом, и, когда повернулся к Пенни, заметил в дальнем, темном углу террасы стройного молодого человека. На нем были теннисные туфли, плавки и рубашка с короткими рукавами, в руке он держал баночку пива, и что-то в его позе полного спокойствия среди этих суетящихся людей говорило, что здесь все принадлежит ему.
— Вот и наш хозяин, — сказал Нортон Пенни, и лишь после этого Джефф Филдс подошел к ним.
— Джефф! — воскликнула Пенни. — Помнишь Бена Нортона? Из Вашингтона?
Актер поглядел на него холодно, оценивающе.
— Это вы звонили мне. Вы приятель Донны.
— Кто такая Донна? — спросила Пенни.
— Беги, повеселись, — ответил ей Филдс, не сводя с Нортона глаз. — Нам с этим джентльменом нужно поговорить.
— А я что, помешаю? Я
— У нас дело, малышка. Почему бы тебе не искупаться?
Он улыбнулся Пенни, та просияла и, пожав плечами, глядя на Нортона, направилась к бассейну. Эта хитрость, ласковое выпроваживание, была знакома Нортону по миру политики, но к незваному гостю Филдс обратился уже без ласковости.
— Как вы пробрались сюда? — спросил он.
— Обманул эту девушку. Она не виновата.
— Нет, виноват я, что позволил этой сумасбродке своевольничать. Но раз уж вы здесь, давайте поговорим. Пошли, там можно присесть.
Он повел Нортона к столику под пальмами. Появился официант и спросил, что угодно мистеру Филдсу. Филдс велел принести пива себе и гостю. Раздетая Пенни вышла из кабины и с восторженным криком прыгнула в воду. Минуту спустя футболист, забавлявшийся холодильником, с воплем пронесся по газону и бросился в бассейн, взметнув столб воды.
— Пьяный болван, — пробормотал Филдс. — Начинаешь с нескольких друзей, Нортон, затем появляются их друзья, а потом получается зоопарк. — Он вздохнул, взял у официанта две баночки пива и протянул одну Нортону. — Итак, вы проделали большой путь, чтобы повидать меня. С какой целью?
— Вам известно, что произошло с Донной, не так ли?
— Прочел в газетах. Мне очень жаль. Обстоятельств дела еще не выяснили?
— Пока нет. Возможно, ее убил грабитель.
— Вашингтон — опасный город.
— Филдс, почему она оказалась в вашем доме?
— Что вы имеете в виду?
— Ваш дом в Джорджтауне. Тот, где ее убили.
— Кто сказал, что он мой?
— Подруга Донны говорит, что вы не то купили, не то сняли его.
— Кто еще знает об этом?
— Полиция в конце концов докопается.
— На это может уйти много времени, сказал актер. — Дом я приобрел на чужое имя.
Нортону показалось странным, что полиция еще не обращалась к Филдсу. Эд Мерфи знал, что тот дом в Джорджтауне принадлежит ему. Либо Эд не спешил известить полицию, либо полиция не спешила воспользоваться полученными сведениями.
— К чему такая предосторожность? — спросил Нортон.
— К чему? Чтобы приезжать, не опасаясь сплетников из светской хроники, любителей автографов и
