Сначала Горст рассердился:
– Мы и так много ставим на карту, занимаясь психологическими экспериментами!
Но, подумав немного, сказал:
– Рациональное зерно в этом, конечно, есть. Но все это как-то не по правилам…
– Если бы все было по правилам, – отрезал Вернер уверенно, – гестапо давно переловило бы всех нас. Что-что, а правила игры там наверняка знают.
– Должны знать, – согласился Горст. – Иначе не выследили бы отца. Не пойму, как он мог ошибиться?
Вернер прикрыл глаза, припоминая встречу Ульмана и Панкау в пивной. Надо было иметь его нюх, чтобы выйти на след такого бывалого конспиратора, как Фридрих Ульман! Что Горст? Горст – щенок, как ребенок, расслабился – подбирай к нему ключи, было бы желание. Стоило немного похвалить отца, и готова пташка! Но теперь – максимум осторожности. Как бы повел себя настоящий подпольщик на его месте?
– А тебе не кажется, что старика кто-то мог выдать? Может, в организации есть провокатор?
– Откуда ты знаешь об организации? – поднял брови Горст.
– Или я дурак, или ты… Сам же говорил…
– А-а… – Горст облегченно вздохнул. – Это я просто так. Собственно, организации не существует. Несколько человек – и все.
– Меня это не касается. Я не собираюсь задавать глупых вопросов. И все-таки кто-то выдал твоего отца, и ты должен узнать кто.
– Скажи мне, Вернер, – вдруг перешел на шепот Горст, – что ты думаешь о Керере?
«Великолепно, – подумал Вернер, – сейчас мы попробуем запутать все».
– Каком Керере? – спросил непонимающе.
– Ты что? – не выдержал Горст. – За дурака меня считаешь, вы же вместе лежали в госпитале!
– А-а… – стукнул себя по лбу Вернер, – это ты про Фрица? Так бы и сказал, а то – Керер… Его положили в нашу палату дней за десять до выписки. Он я предложил поехать в ваш поселок.
– Ты не замечал за ним ничего?
– Постой, постой… Ты имеешь в виду…
– Я ничего не могу утверждать, но…
– Неужели он?…
Вернер нервно поскреб подбородок. Начал неуверенно, будто рассуждая вслух:
– Теперь я припоминаю… Фриц иногда расспрашивал меня… Про тебя тоже… Тогда я не обратил внимания думал – обычное любопытство. Правда, и сейчас не могу сказать с уверенностью, и все же… Если честно – не нравится мне этот Фриц.
– Говоришь, в вашей палате появился дней за десять до твоей выписки? Выписывали вас вместе?
– Да.
– Раньше ты не встречался с ним?
– Его привезли к нам из другого города. Кажется, эвакуировали госпиталь из Венгрии.
– Так-так… – с иронией произнес Горст, – Значит, говоришь, из Венгрии?
– Ты думаешь?…
Горст наклонил голову.
– Для этого есть некоторые основания…
– Надо посмотреть, с кем он встречается…
– Вот и возьми на себя это. Только осторожно. И проверь, не следят ли за тобой. А то психология психологией, а гестапо шутить не будет…
– Не думаю, – возразил Вернер. – Если и будут следить, дня два-три для очистки совести.
– Мы тоже посмотрим со стороны, – пообещал Горст и крикнул:
– Мама! Мама, иди сюда! – И, когда мать вошла, спросил: – Ты не будешь возражать, если Вернер станет жить у нас?
– Комната свободна, – равнодушно ответила Марта. Ей и правда было все равно – будет жить у них Вернер или нет. И все же, наверное, лучше так рядом с Горстом будет товарищ, а парню сейчас, как никогда, нужно общество.
– Тогда я вселяюсь сегодня же, – решил Вернер. – Вещей у меня всего-то – чемодан и рюкзак.
Вдвоем они быстро перенесли вещи от фрау Фрейс-Дорф. Новая комната понравилась Вернеру. Из окна видно было крыльцо, и из-за шторы можно было незаметно следить за всеми, кто захотел бы навестить Ульманов.
Горста позвала мать, и Зайберт с радостью прикрыл за ним дверь. Не раздеваясь, растянулся на кровати – устал. Утомило напряжение, в котором находился с самого утра, не хотелось ни о чем думать, только лежать в полузабытьи. Но проклятые мысли, цепляясь друг за друга, лезли в голову.
Вернер и не ожидал, что так хорошо все выйдет с Фрицем Керером. Не Фриц появился за десять дней до
