Кузя уселся на лавку за углом школы. Он знал, что не пропустит Митьку, когда тот будет возвращаться в жилой корпус. Если, конечно, ему не взбредет в голову перелезть через забор сада.
Кузя чувствовал, что его час настал. Тот час, когда он должен отплатить за добро не словом, не нежностью, не вниманием, а реальным действием, чем-то важным и стоящим. Он должен доказать Марии Владимировне Рокотовой, тете Маше, маме, что достоин называться ее сыном. Он должен отблагодарить ее за то, что она подарила ему жизнь. Да-да, жизнь ему подарила именно она, потому что не окажись тети Маши в Кузиной жизни, он давно бы уже умер, его убил бы какой-нибудь пьяный сожитель матери или бабки, а нет, так спился бы и сам нарвался на паленую водку или нож в пьяной драке.
Всем, что у него есть, обязан Кузя приемной матери. Есть дом, брат, бабушка и дедушка, образование, работа фотомодели, Соня, да, даже Соня есть у него только потому, что их познакомила мама. Но самое дорогое в жизни – это сама мама, без которой немыслимо существование.
И вот какой-то маньяк едва не лишил Кузю матери. Как он посмел? Как вообще смеет один ничтожный человек единолично решать жить другому человеку или умереть? Каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок – огромный мир, неповторимый и бесценный. И разрушать этот мир не имеет права никто, никогда. Кузя и раньше задумывался об этом, но теперь, когда кто-то посягнул на мир, который для него – центр вселенной, он решил мстить. Как это делать, Кузя Ярочкин не имел ни малейшего понятия. Тимур ему тут не помощник, если он только узнает, что задумал брат, сразу же запрет в четырех стенах. Или устроит тотальную слежку.
Значит, помощи и совета можно просить только у одного человека: у Митьки Гуцуева. Потому что он знает, как воевать. А маньяку с недостроя Кузя решил объявить войну.
Митя Гуцуев не полез через забор, гулять не хотелось, хотелось пойти посидеть в медкабинете с Ярочкиным. Просто так посидеть, помолчать. В Кузе он чувствовал родную душу. Но встретились они раньше, чем Митя предполагал. Он даже немного смутился и постарался напустить на себя сердитый вид, увидев Кузю на лавочке у школы, понял: конечно, тот все видел. Ну и пусть!
– Привет, – сказал Ярочкин. – Есть дело.
– Ну?
– Помнишь, ты предлагал поймать маньяка на стройке?
– Ну?
– Помоги мне его поймать. Если ты, конечно, не наврал мне все про себя.
Митька презрительно скривился, вытащил из кармана нож и, не целясь, метнул его в деревянную веранду в десяти шагах. Нож воткнулся точно в глаз нарисованному зайцу. Кузя подошел и ухватился за рукоятку, но, как ни силился, выдернуть нож не смог. Отодвинув парня, Митька легко вытащил лезвие и снова сунул нож в карман.
– Пошли, – коротко приказал мальчишка. – По дороге расскажешь, на кой леший тебе это надо.
– А разве нам не надо с собой что-нибудь взять? Оружие там или типа того…
– Мы идем на разведку. Но, если что, справимся и так.
Наискосок через дворы, через парк энергетиков, первую, пятую, восьмую Парковые улицы, третью Заливную, Косой переулок и на пустырь… Кузя всю жизнь прожил в этих местах, но давно уже не понимал, где они идут, даже когда из-за сосен показались громады недостроя, парень так и не смог сориентироваться, с какой стороны они туда подошли. Митька шел впереди, голова опущена, спина сутулая, руки в карманах. Быстро, точно гончая по следу. Кузе сначала было смешно смотреть на его охотничий азарт, он попытался даже отпустить пару шуточек, но Митька не реагировал, и, наконец, глядя в его напряженную спину, Ярочкин отвязался. Кроме того, с приближением мрачных зданий настроение явно портилось у обоих друзей.
Митька остановился так резко, что Кузя, зазевавшись, влетел в его спину, словно в бетонную стену.
– Смотри, вон та домина, – указал Гуцуев, – самая высокая. Надо проверить, можно ли залезть на крышу. Два хороших бинокля добудешь?
– Бинокль один. Подзорная труба подойдет?
– Подойдет. Заляжем на противоположных углах крыши и просто станем ждать.
– Нужны сотовые телефоны, не будем же мы орать друг другу через всю крышу, она здоровенная.
– Точно. Я возьму.
– А у тебя есть? – удивился Кузя.
– Есть. А ты думаешь, я ничего слаще морковки не жевал? Нам спонсоры подарили.
– Да ничего я не думаю, просто не видел у тебя никогда телефон.
– А на фиг он мне?
– Ну, не знаю, – пожал плечами парень, – может, воспитательница захочет тебя разыскать.
Митька презрительно фыркнул, Кузя понял, что сморозил глупость.
– Еще нужны две крепкие веревки, очень длинные, – продолжал Гуцуев.
– Зачем?
– Чтобы быстро спуститься сверху, когда заметим этого гада.
– Я пас! – уверенно заявил Кузя.
– Что так?
– Я грохнусь оттуда, сто процентов! Лучше мы просто вызовем милицию, а они…
– А они приедут через час, когда маньяк уже свалит восвояси. Мы должны поймать его сами. Сами! И
