препирались часа два, пока у обоих терпение не лопнуло. А было это потому, что оба считали себя недостойными и каждый считал другого выше себя. В конце концов они встали, и отшельница сказала: «Ты, Зосима, священник. Тебе и давать благословение». «Ну что ж, так и быть», — согласился старец и благословил женщину. «А теперь расскажи мне о себе», — с облегчением сказал старик. Но та ему ответила: «Боюсь, это будет не очень-то веселая история, так как я ужасная грешница». Но старец Зосима упал на колени и начал ее упрашивать. Тогда женщина сказала, что расскажет только потому, что ей положено послушание. И вот она начала рассказывать, как давным-давно жила с родителями в Египте, но когда ей исполнилось двенадцать лет, убежала из дому. И тут такое началось! Короче, она стала заниматься не просто проституцией, а еще хуже. Потому что она даже деньги не всегда брала за это, только чтобы иметь как можно больше половых сношений. Она вообще считала, что жить стоит только ради этого. Конечно же, она была красавицей, такой же, как наша Сима, только волосы и глаза у нее были черные. Мужики на нее летели как мухи на мед. Так вот, она целых семнадцать лет только и занималась тем, что искала возможности переспать как можно с большим количеством мужчин. И вот как-то раз на берегу моря она увидела целую толпу мужиков, которые спешили на корабль. Тогда она остановила одного из прохожих и спросила, куда торопятся эти люди. Прохожий ответил, что они хотят плыть в Иерусалим на праздник в честь Креста Христова. Тогда она спросила, может ли она тоже поплыть. Он ей сказал, что если у нее есть деньги на проезд и еду, то она, конечно, может с ними плыть. На что девушка ответила буквально следующее: «Правду сказать, братишка, у меня нет ни того, ни другого, но я все равно поплыву, так как легко соблазню их всех и расплачусь с ними своим телом». Юноша рассмеялся и ушел, а она побежала к кораблю и затесалась в толпу ловких парней, помогавших загружать корабль. «Возьмите меня с собой, разве такая женщина, как я, может оказаться бесполезной для такого большого числа мужчин?» Юноши рассмеялись, глядя, какая она привлекательная и раскрепощенная, обрадовались и, недолго думая, взяли ее с собой. Не знаю, трудно вам или нетрудно представить, что происходило в пути, но думаю, что правильнее будет не представлять. Короче говоря, когда она добралась до Иерусалима, то и там устроила то же самое, а то и еще хуже, чем на корабле. Настоящий бордель!
Старец Зосима был настолько сердечным человеком, что не только не злился на женщину, что она рассказывает ему такие гадости, но и искренне ее жалел, так как понимал, что ей пришлось потом горько за все раскаяться. И вот как-то раз она по привычке бродила по улицам города, ища себе новую жертву среди паломников, и вдруг снова увидела кучу народа, стремившегося в храм на поклонение тому самому Кресту, на котором был распят Христос. Она обрадовалась новому поводу затесаться к мужчинам и пошла вместе с ними в храм. А возле дверей церкви была страшная толкучка, так как всем очень хотелось пробраться внутрь. И вот когда все проталкивались туда и невольно наступали друг другу на ноги, девушка веселилась и специально ради смеха пихала людей и толкалась локтями. Ну вылитая Сима! И вот когда она уже была на пороге храма, она вдруг заметила, что у нее не получается в него войти. Все, кто был рядом, входили, а ее словно не впускает какая-то невидимая сила. Тогда она вырвалась из толпы, передохнула на дворе и с новой силой ломанулась к дверям, но и в этот раз она словно в стену уперлась и у нее одной не получалось войти. И тут она поняла, что это из-за того, какая она великая грешница. Она почувствовала себя такой недостойной и тут же осознала, какие омерзительные поступки совершала всю свою жизнь. И тут ей стало так больно и страшно, что она разрыдалась и убежала в угол двора и стала там рыдать и просить о прощении. И тут она увидела над собой икону Божьей Матери и стала молиться ей и обещать, что если она вымолит у бога для нее прощение, то она до конца жизни будет исполнять все ее повеления. И вот тогда она перекрестилась и пошла в храм, и у нее не только получилось войти в него, но словно ее кто-то подхватил и пронес через толпу народа к тому самому месту, где лежал святой Крест. И тут она поняла, что с ней произошло настоящее чудо и что она теперь по гроб жизни обязана Божьей Матери, выбежала из храма, упала на колени перед иконой и разрыдалась, благодаря и обещая выполнять теперь все-все-все, что только Святая Мария ни скажет. И когда она просила, чтобы Матерь Божья дала ей свое повеление, она услышала, как кто-то сказал вдалеке: «Встань, перейди реку Иордан и обретешь великое успокоение». Она вскочила и с плачем побежала в сторону реки. Навстречу ей попался добрый мужчина, который сунул ей немного денег и сказал, чтобы она так не расстраивалась. На эти деньги она купила три хлеба и половину одного съела перед тем, как переправится через реку. И вот с тех пор она уже семнадцать лет скитается по пустыне, вымаливая у бога прощение. За это время одежды на ней совершенно износились, и она осталась голая под палящим солнцем и холодными ночными заморозками. Но и там грех не оставлял ее, до того он въелся за эти долгие годы распутства. Она страшно тосковала по разврату и красному вину, которое часто употребляла со своими мужчинами. Мало того, она еще любила петь различные похабные песенки, и эти песенки все эти годы лезли ей в голову, и бывало, ночи напролет она боролась только с тем, чтобы не начать их распевать на всю пустыню. Ах, бедная моя Симочка. Где ты сейчас поешь свои дурацкие песенки?
Старец, пока слушал печальный рассказ женщины, только и делал, что плакал, до того ему было жалко одержимую распутством душу. И вот спустя год старец поспешил вновь туда, где они познакомились. Но когда он пришел туда, ему показалось, что никого рядом нет. Он долго искал ее в окрестностях и очень расстроился, так как забыл во время последней встречи даже спросить, как ее зовут. И вдруг он наткнулся на ее мертвое тело. Она лежала на земле, прикрытая все тем же кусочком ткани, и возле нее было накорябано: «Здесь похорони, старец Зосима, недостойную рабу Божью Марию и непрестанно возноси за нее молитвы!» Всплакнув, он решил выполнить поручение похоронить ее. Но он был уже стар, и у него нечем было выкопать могилу. Он увидел какую-то палку и начал ею скрести иссушенную солнцем землю, но у него ничего не выходило. И вот когда старик уже весь измучился, он обернулся и обомлел от страха, так как рядом с телом умершей стоял громадных размеров лев, который лизал ноги покойницы. Старец, задрожав от страха, перекрестился и решил не двигаться. Но потом подумал, что сила святой покойницы сохранит его от хищника, и немного расслабился. И тут зверь неожиданно подошел к нему и начал ластиться как котенок — терся об него ушами и урчал, словно мурлыкал. Поняв, что они подружились, Зосима сказал льву: «Зверь, эта великая святая заповедала мне похоронить ее, а я уже старый и не могу выкопать могилу. Вырой ее своими когтями, и тогда мы похороним ее как положено». Лев послушался и начал копать передними лапами землю, пока не выкопал настоящую яму. Старец еще раз заплакал над маленьким измученным телом Марии, помолился за упокой, поднял на руки и предал ее земле. После этого он вернулся в монастырь и рассказал обо всем этом братьям-монахам. До этого никто ничего от него не слышал о Марии Египетской. Потом эту историю рассказывали и передавали из поколения в поколение, пока кто-то не догадался ее записать. Жаль только, что о дальнейшей дружбе старца Зосимы и льва предание церкви умалчивает. А можно было бы написать неплохую вторую часть.
Вот я и пересказал вам вкратце всю эту, без сомнения, правдивую историю, которую я услышал в церкви во время Стояния Марии Египетской. Потом я часто вспоминал ее и все думал о Симе и о том, что она по сути такая же, как Мария в молодости. После этого дня я начал частенько приходить помогать в алтарь. Оказалось, что все остальные мальчики не ходят по будням и что в эти дни я один отвечаю за стенной шкаф сокровищ. Я полагаю, что если бы я не мог заходить в алтарь, то мне бы не было так интересно в церкви. А в алтаре я чувствовал себя при деле, очень гордился своей кадильной должностью и даже подумывал стать священником. Я бы, наверное, даже стал им, если бы как-то раз не оказался свидетелем одной очень странной истории.
Дело в том, что одним из самых шумных людей в алтаре был молодой монах отец Василий, который был еще и дьяконом. Ему было всего лет девятнадцать или двадцать, но вел он себя как настоящий королевич. Одевался всегда помпезно, носил четки с драгоценным камнем, гордился своим сотовым телефоном, люто смирял (то есть всячески ругал и унижал) пономарей и старушек в храме. Правда, от священников ему самому больше всех доставалось, но с младшими он вел себя как рабовладелец. Со мной у него были хорошие отношения, он часто приводил меня в пример остальным послушникам, и мы с ним бывало подшучивали над кем-нибудь и дурачились. И вот однажды с отцом Василием произошло что-то странное. До меня дошли какие-то смутные слухи о том, что он пытался сбежать домой (а был он из городка в соседней области) и что его изловил на вокзале громадный отец Никодим Есаулов и что чуть ли не за ухо приволок обратно в собор.
Я сначала не поверил, но потом, когда увидел отца Василия на службе, то заметил, что он как-то странно себя ведет, дергается весь, суетится, молчит и правую скулу рукой прикрывает. Когда мы с ним разговорились, он начал стараться как обычно шутить, а я заметил, что у него уголок глаза налит кровью. И
