1
Паника, по большому счету, не началась — люди в «Салюте» подобрались бывалые, к тому же пятерым из восьми доводилось попадать под обстрелы. Да и мины падали с большим разбросом и достаточно редко — судя по всему, работал по базе лишь один миномет, к тому же обслуживаемый непрофессиональным расчетом…
Но Мухомор полностью утратил возможность влиять на события, его приказаний попросту никто не слушал. Впрочем, очень скоро он сам прекратил попытки что-либо приказывать… Он не понимал ничего. Кто? Зачем? Откуда? Хотя «Откуда?» — вопрос излишний. В окрестностях «Салюта» имелось одно- единственное место, подходящее для минометной позиции — безлесая вершина холма, увенчанная геодезической вышкой. По прямой — километра полтора. В объезд — по шоссе и по тянущейся на холм грунтовке — раза в три с половиной дальше. Но если не мешкать, вполне можно прихватить минометчиков на горячем…
Подчиненные Мухомора — уже переставшие быть подчиненными — быстро пришли к той же самой мысли. И, после короткого совещания, вшестером побежали к гаражу. Бывший начальник им не препятствовал, залег в вестибюле, наблюдая сквозь широкие стеклянные двери за развитием событий. Позиция достаточно безопасная: издалека осколки не долетят, а рядом мина не разорвется — ударится в обширный козырек, нависающий над входом, и всё смертоносное железо безвредно уйдет вверх и в стороны…
За бегущей к гаражу шестеркой бойцов Мухомор наблюдал с затаенной надеждой: ну как накроет всех одним разрывом? Шанс невелик, но всякое случается… Не накрыло. Хуже того, в обстреле наступила длительная пауза. Минометчики не стали дожидаться заслуженного возмездия и благоразумно смылись?
Нет, снова забухали взрывы… Но машина уже выкатилась из гаража и понеслась к внешним воротам — и, разглядев ее, Мухомор беззвучно выматерился. На этом «Лендровере» он сам собирался покинуть «Салют». Остальные тачки тоже на ходу, но… Но после пары километров пути с каждой из них должна была произойти маленькая неприятность — взрыв бензобака. Так уж было запланировано Мухомором…
Теперь планы надо менять. Причем очень быстро. Чем бы там ни закончилась разборка этих шестерых с минометчиками… Потому что Мухомор хорошо понимал: пытаться осколочными минами раздолбать кирпичное здание и выкурить засевших в нем людей — задача нереальная. И он подозревал, что люди с минометом знают возможности своего оружия не хуже его, Мухомора. Значит, обстрел должен лишь отвлечь внимание… От чего? А вот этого лучше не выяснять. И Киргиза лучше не дожидаться. Плюнуть на все планы и смыться в сгущающейся темноте. Пешком, не пытаясь разминировать оставшиеся в гараже тачки… Некогда. Какая-нибудь машина на трассе да подвернется.
Он поднялся на ноги. Неподалеку лежал на полу холла некий Стрючок — двадцатилетний приблатненный парнишка, самый молодой в команде. На необъявленных войнах Стручок не бывал, и проявил достаточно здравомыслия, — не отправился к гаражу под падающей с неба смертью. «Салага!» — подумал Мухомор, нажимая на спуск. Стручок дернулся, ноги быстро-быстро заскребли по полу. После второй пули угомонился.
Мухомор поспешил в глубь здания. На дверь концертного зальчика взглянул разочарованно. Обидно получилось, красиво все было задумано… Утром, пока похмельные уроды дрыхли, он запихал в древний рояль восемь килограммовых брикетов ПВВ-4,[6] обложил несколькими пакетами со всевозможной собранной в гараже ерундой: гайки, шайбы, винты, шарики от подшипников и мелкие инструменты. Оснастил конструкцию радиовзрывателем — намереваясь собрать бойцов на новое совещание, выйти под надуманным предлогом (Киркиз должен был пригласить в рации, якобы срочный вызов), — и устроить небольшой фейерверк. Жаль, не сложилось…
В коридоре было темновато — за единственным окошком, расположенным в его дальнем конце, сумерки густели все больше. Мухомор протянул руку к стене, щелкнул выключателем. Свет не зажегся. Осколки одной из мин повредили трансформатор или провода? Похоже на то… Ладно, не заблудится.
Небольшая дверь вела в каморку под лестницей. Мухомор достал ключ, недавно смазанный замок открылся совершенно беззвучно. Петли, тоже смазанные, не скрипнули. Сразу через порог он не шагнул — опустился на корточки, пошарил у пола, сожалея об отсутствии фонаря.
Ага, вот она…
Осторожно-осторожно провел рукой вдоль тоненькой стальной проволоки, отцепил ее от вбитого в стену и загнутого гвоздя, смотал аккуратной бухточкой, положил на пороге, с краю, у косяка двери — не хватало еще на обратном пути зацепить ногой за проволочную петлю. Никто из нынешних обитателей «Салюта» под лестницу никогда не заглядывал, но Мухомор предпочел перестраховаться — другой конец проволоки крепился к предохранительному кольцу гранаты-«эфки», осколки которой не оставили бы в каморке ничего живого.
Тайник был в самом дальнем углу, чтобы добраться до него, пришлось согнуться в три погибели. Мухомор нащупал ручку, потянул, — и вытащил из-под кучи всякого хлама металлический чемоданчик — по виду похожий на тот, что он забрал у покойного Мастера, но чуть побольше размерами.
Взглянул на светящиеся стрелки часов, удивился: с начала обстрела прошло семь минут… А казалось — значительно дольше. Дорога, ведущая на холм, поганенькая, не разгонишься, — но все равно «Лендровер» вот-вот туда доберется… И тогда, как только смолкнет миномет, надо будет уходить. Не раньше, чтобы не попасть под шальную мину. Но и не позже, чтобы не успели вернуться те шестеро — если, конечно, еще останутся к тому моменту вшестером. А если же кто-то и намеревается под шумок проникнуть в «Салют», наверняка держится сейчас в отдалении. И этого «кого-то» тоже надо опередить…
Размышляя так, Мухомор открыл чемоданчик. Встроенная в крышку лампочка осветила содержимое мягким голубоватым светом. Все в порядке… Никто тут не побывал — хитрый и осторожный — и не забрал сокровище, и не привел тайник в прежний вид.
И в этот момент послышался какой-то звук за спиной… Какое-то легкое шевеление. Крыса? Мухомор выдернул пистолет, развернулся, сам похожий в этот момент на загнанную в угол крысу — нависающая лестница упиралась в спину, не давала разогнуться.
Ничего не увидел, но почему-то показалось, что серый прямоугольник за наполовину притворенной дверью стал несколько шире…
На улице продолжали грохотать мины — не слишком часто, но регулярно. Звуки разрывов сюда, внутрь здания, долетали достаточно ослабленными — и после очередного Мухомор вновь услышал какой-то неясный шорох — здесь, рядом, в каморке…
— Киргиз? — спросил Мухомор негромко, прикидывая, как послать несколько пуль веером, и при том самому не угодить под рикошет. Наверняка он, макака узкоглазая, больше некому…
Бесшумное движение в темноте он не увидел, скорее ощутил пресловутым шестым чувством, но сделать ничего не успел — что-то безжалостно и хрустко ударило в скулу. Яркий огненный всполох вспыхнул во мраке, и разлетелся тысячей искр, и они не гасли удивительно долго.
Как у него из пальцев выдирают рукоять чемоданчика, Мухомор не почувствовал.
2
На столе лежала пачка фотографий.
— Посмотри, — сказал Генерал.
Руслан посмотрел… Голое тело, вытянувшееся на земле, — заснятое с разных ракурсов. Кадр, запечатлевший голову крупным планом, сомнений не оставлял: Эскулап. Мало похож на себя, черты лица деформированы, нет знаменитой бороды, нет вообще ни одной волосинки — ни бровей, ни ресниц… Но узнать можно.
Никаких следов, свидетельствующих о насильственной смерти, Руслан на снимках не разглядел. Но
