Ещё не появившиеся крылья...', - процитировала Немайн, - Прошу прощения, что не в рифму - я даже не знаю, переводили Гумилёва на немецкий или нет...
- Русский поэт? Не знаком.
- Да и не стоит уже знакомиться, пожалуй. Это в юности, когда лёгкая толика пессимизма и безнадёжности воспринимается как перчинка, Гумилёв хорош. А после тридцати - только тем, кто не вырос дальше, и не умеет грустить сам. Правда, мне подходит? Тварь скользкая... Я такая. Вылупилась из хорошего человека, как Чужой, - пригорюнилась Немайн. Ноги гудели, и она присела на случившийся кстати пенёк. Судя по шуму, с него только встал один из друидов. Как бы не вознамерился занять место обратно.
- Как это - вылупилась? - заинтересовался мёртвый композитор. Он как-то незаметно сменил жреческий балахон на привычный фрак, - Вы же не птица...
- Это целая история. Если коротко - был человек, неплохой, смею надеяться. Он заболел, потерял сознание - а вместо него появилась я. С его памятью - но другая.
- Ааа. Ну, это нормально, - успокоился призрак, - В сущности... Немайн дёрнула ухом.
- ...это с нами происходит каждое утро. Один человек засыпает, другой просыпается.
- Это не то.
- Любое подобие не отражает полностью свойств объекта... Простите великодушно, но, пообщавшись с немцами, поневоле станешь дрянным философом! А почему вы говорите он?
- А это был мужчина, - а про подобие и объект он бы лучше Анне растолковывал, уж кто-то, а лучшая ведьма королевства в подобиях разбирается! Вот бы свести. И послушать разговор!
- Даже и так? В таком случае, должен вас порадовать - если вы и были безумны, то выздоровели. Что-то, конечно, осталось, что-то остаётся всегда, но и это вам на пользу. Припомните-ка оперных героинь. Взбалмошные экзальтированные особы, повинующиеся не разуму, а чувствам. Иные на грани безумия, иные туда соскальзывают... В наше время это принято играть - так вам будет попроще.
Немайн хмыкнула.
- Ну вот уж Норму я точно сыграть не смогу. Убить детей...
- Она же не смогла убить!
- А я не могу даже подумать!
Церемония закончилась.
Одна из жриц со снопами обернулась, откинула капюшон, разлив по плечам чёрное золото прямых волос. Просияла. Какие у неё глазищи!
- Я - это ты!
- Нион? Луковка? Ты куда исчезла?
- Ты знаешь! Ты всё знаешь. Но тут всё сложнее, чем я думала. Я трусиха, моя богиня.
- Я не богиня.
- Я знаю, но я привыкла. А что обещала - сделаю! Я боюсь и топи, и стрелы, и снова топи - того, что меня туда бросят по приказу друидов. Но я всё сделаю!
- Возвращайся, Луковка, - предложила Немайн, представившая, как маленькая и неприспособленная Луковка пытается проповедовать язычникам. Одна-одинёшенька. Да с её характером. Как бы не вышло первой в Уэльсе мученицы, - Мне ты ничего такого не обещала. По крайней мере, я не принимала твоих обещаний. Или, хочешь, я пошлю тебе охрану? Желающие найдутся.
- Никого мне не надо, кроме тебя, - не согласилась Нион, - а ты со мной всегда. Я всё сделаю, только, может быть, не очень быстро. И к тебе вернусь. Обязательно. Во сне или наяву, живая или мёртвая... Ведь я - это ты!
Серебряный смех... Немайн раньше и не замечала, что Нион выше ростом! Какая-то была маленькая, беззащитная - а вот выросла, вдруг и сразу. Хотя - маленькой Нион казалась до болезни- обновления, тому, кем Немайн тогда была. А теперь всё выглядит таким, каким и должно быть...
Нион стоило как следует отругать - за то, что ввязалась в авантюру до выздоровления Немайн да в одиночку, но - роща сменилась дымчатой тьмой, пророчица и старик-композитор исчезли, а вместо щебета птиц и шума разговоров раздался ровный, немного механический голос:
- Говорит Сущность. Сообщаю о вашем текущем балансе свершений. К настоящему моменту они составляют одну целую, шесьдесят две сотых долей процента от необходимого для обратного переноса.
И на этот раз, прежде чем крутящаяся тьма утянула сиду в глубокий сон без сновидений, Немайн успела выкрикнуть:
- Да пошли вы со своим обратным переносом! Лесом, полем да торфяником!
Лорн ап Данхэм любовался на свою работу. Только что закалённый меч тускло сверкал, как рыбья чешуя. Триумф омрачало только одно - скоро такую же красоту сможет изготовить любой грамотный кузнец. Раз идею высказала сида, то о том, как делать такие мечи, скоро будет знать половина Камбрии. Не признаёт она тайн мастерства. Чужие уважает, но свои - выбалтывает. Хотя - нет, не выбалтывает. Наверняка гейс на ней такой, мистическое обязательство. Ведь за тысячи лет всё, что ни напридумывала - людям раздарила. Так что и сварной клинок в руках - просто первый. А скоро их будет больше.
Не намного больше. Всех пока радует сталь - и то, что из новой печи её выходит много. Лорн припомнил - с другими мастерами сида говорила о ремесле, и они охотно поддакивали, когда Немайн рисовала подобия мельничных жерновов - для заточки литых, да грубо прокованных заготовок. Всего несколько бесед - и стало ясно, что римляне всё-таки получат не секиры, как изначально договорился Дэффид, а старые добрые гладии. Уродливые короткие пыряла, близко не приближающиеся к благородным листовидным формам - но прочные и острые. А баланс обеспечит рукоять.
И что останется Лорну? Разве только создать гильдию кузнецов-оружейников, да выставить такой клинок как образец шедевра. То есть работы, после которой ученик обретает право именоваться мастером? Сделал не хуже - молодец, можешь, нет - не позорь профессию, оставайся на подхвате у тех, кто достоин. Создать эталон - слава - но небольшая, раз уж её всякий повторит. А скольких хлопот потребовала вещь! Долгая плавка - не в большой общей печи, а в малом её подобии, которую Лорн устроил у себя в кузнице. Да не одна - две плавки на сталь, три - на железо. Сварка клинка из кусочков. Проковка. Немайн говорила, что можно сделать много проковок, и тогда меч выйдет ещё лучше. Но - это работа не художника, а ремесленника. Значит, это не то! Ведь незадолго до болезни сида даже не намекнула - сказала прямо, что для неё следующий меч сделает он, Лорн. А что такое меч Девы Озера? Новый Эскалибур! Уж он-то не может быть получен простым повторением рутинной работы!
Кое-какие шаги по изготовлению меча спасителя Британии кузнец уже предпринял. А именно, позаботился о сырье. Пока сида болела, он поговорил с одним из ирландских друидов, который сам был не чужд огненному ремеслу. И добился своего: тот согласился послать за железом из древних друидических закладок, куда более старых, чем время жизни человека. Дюжина дюжин лет это будет, или малость постарше - неважно. Важно, что в Камбрии лучшего железа не сыскать! За лучшее железо друид просил лишь одного - присутствовать при изготовлении клинка, и Лорн неохотно согласился выполнить это условие. И через три дня после завершения навигации получил свёрток с изъеденными ржавчиной крицами.
Но, прежде чем переводить на окалину драгоценный мелалл, следовало отработать технологию.
А потому Лорн ап Данхэм загнал бьющееся в груди 'Пора!' на обочину сознания. Да, сидха принесла два славных ремесленных способа. Но именно он, Лорн должен придумать лучший - третий. Первый даёт достойную и дешёвую вещь. Второй - дорогую и отличную. Третий должен произвести чудесную. Лорн задумался. Надолго. Следующую плавку он начнёт только через три дня, в строгой тайне. Возьмёт одну из своих двадцатилетних закладок.
Немайн зашла 'со второго утра' посмотреть на сына - да так и осталась. Не удержалась, взяла на руки. Даже в походе всегда старалась держать на руках - и только если передние конечности были уж очень нужны свободными, совала в скрученную из плаща переноску. Маленький сыт. Следовательно - спит, но почему не побаюкать? Нет, открыл глазёночки. Чует мать? Ей так мало приходится бывать со своим сокровищем!
