должен быть рассудительнее…
Где-то на заднем плане мелькает мысль, что у Найденова тоже голубые глаза. Значит, дело не только в цвете?
Если разобраться, мужчина совсем не похож на моего бывшего мужа. Евгений внешне яркий, в самом деле принц, да и только, а этот скорее неприметен… если погасит так внезапно проявляющуюся яркость в глазах. Как много напоминает мне его взгляд! Неужели я никогда не избавлюсь от этого наваждения?
— Как вы себя чувствуете, Ванесса Михайловна? — участливо осведомляется он.
Я выдыхаю наконец воздух, который распирал меня изнутри — слишком глубоко, видно, вздохнула. Оказывается, все просто. Сейчас выяснится, что это всего лишь сотрудник милиции, который решил поговорить со мной в неформальной обстановке. Хотя при чем здесь милиция и его такой знакомый взгляд?
Теперь я могу повнимательнее приглядеться к сидящему напротив мужчине. На самом деле внешность его самая заурядная. Он ничем не отличается от сотен других мужчин, мимо которых я прохожу, как мимо манекенов. Не обращая внимания. Да в толпе я его просто не замечу!
Что-то неладное со мной. Наверное, тогда, еще в девятнадцать лет, влюбившись в Лаврова, я что-то повредила в своей душе. И теперь вот так странно реагирую на самый обычный мужской взгляд.
— Вы кто? — спрашиваю я.
Он молча достает красную книжечку — так и есть, мент! Но нет, я всматриваюсь: Федеральная служба безопасности. И успеваю прочитать: Макаров Сергей Федорович. Надо же, тезка табельного оружия.
Сотрудник ФСБ, этого мне только не хватало! Неужели Алина имела какое-то отношение к этой почтенной службе?
— Сегодня я прилетел из Москвы, — развеивает он мои сомнения.
— Простите, я не посмотрела, какое у вас звание?
— Капитан, — говорит он удивленно.
— Хорошо, что капитан, — бормочу я рассеянно.
— Я думаю, майором было бы куда лучше, — хмыкает он. — А у меня, Ванесса Михайловна, к вам дело.
Так я и знала, что мой визит в Москву добром не кончится. Нашла с кем воевать! Ощущая неприятный холодок под ложечкой, я все же спрашиваю:
— Приехали меня арестовать?
— Вы считаете, есть за что?
Как в Одессе, вопросом на вопрос. Самая удачная тактика беседы.
— А разве мало того, что я вашему сотруднику дала гантелью по голове?
— Ах, значит, это ваших рук дело! — чуть ли не радуется он. — Мы еще думали, откуда у него на голове такая гематома?
Ко всему прочему я себя еще и выдала. «А ну-ка соберитесь, госпожа Павловская! — мысленно говорю я себе. — Человек из серьезной конторы имеет к вам дело, а с этими ребятами шутки плохи!»
Я мысленно разговариваю с собой, чтобы встряхнуться и выйти из этого приторможенного, оглушенного состояния.
— Слушаю, что у вас за дело ко мне?
Если он захочет меня прижать, рассуждаю уныло, поводов для этого больше чем достаточно.
Но капитан Макаров вовсе не торопится мне что-то говорить. Кажется, он чересчур увлекся рогаликами. Они здесь — то что надо. Ничуть не хуже французских круассанов…
А что, если мне встать и уйти, пока не поздно? Прижать он меня, видите ли, может! Так и пусть прижимает, но почему именно в кафе? Если бы он хотел меня арестовать, явился бы за мной на дом или в офис. Он же пока собирается просто поговорить, иначе чего бы ему тоже брать кофе, садиться со мной за один столик…
— А кофе мне дали не такой, как у вас, хотя я просил, — с обидой говорит он и без разрешения делает глоток из моей чашки. — Так я и знал! Коньяк. В рабочее время. Я думал, только мужчины прибегают к алкоголю для снятия стресса. У вас ведь неприятности?
Он понимающе смотрит на меня.
— Послушайте, какое вам дело до моих неприятностей?!
Капитан пожимает плечами.
— Просто я мог бы их устранить. В ответ на некое одолжение с вашей стороны.
Я ничего не понимаю. Найденов предупреждал, что у меня могут быть неприятности и что эти люди имеют полное право на меня разозлиться…
— Вы думаете, что меня беспокоит человек, которого вы ударили? Могу вас успокоить: я считаю — поделом. Эти старые волки вообще беспредельщики. Мы все-таки живем в демократической стране…
— Разве?
— По крайней мере мы это декларируем в качестве официальной государственной политики.
Надо сказать, сразу поняв, что у него нет ко мне претензий, я слушаю Макарова вполуха, думая о своем: он совсем не похож на моего бывшего мужа, и все же в нем есть что-то, отчего я сразу почувствовала знакомое ощущение. Хотелось на него просто смотреть, не отводя глаз, зная, что мне это никогда не надоест…
— Вы женаты? — ни с того ни с сего спрашиваю я.
Он явно удивляется, но отвечает:
— Женат. А что?
— В какой-то момент я подумала: а вдруг вы — моя судьба? — говорю я нагло.
Он смущается. Я даже не ожидала, что человек с таким непроницаемым, холодным взглядом может вдруг так по-детски стушеваться. Их же вроде учат не выдавать своих эмоций. Или это очередной миф?
Правда, мой визави быстро спохватывается:
— Так вы мне не ответили: нужна вам помощь или нет?
— А вы мне не ответили, что я должна буду взамен делать.
— Почти ничего, — говорит он. — Всего лишь пойти со мной в одно место, где ненавязчиво выдать себя за мою женщину.
— А вы не думаете, что у меня может быть жених или хотя бы просто любимый мужчина, который неодобрительно отнесется…
— Кстати, никакой мужчина не должен знать, что вы куда-то со мной пойдете! — перебивает он меня не слишком вежливо. — И потом, разве помогать такой службе, как та, в которой я служу, не долг каждого законопослушного гражданина?
— Но я еще не дала свое согласие.
— Бросьте, — машет он рукой и говорит почти те же слова, что я только что подбирала. — Думаете, вас при желании нечем прижать? Я всего лишь хочу, чтобы вы помогли мне добровольно. Поймите, так сложились обстоятельства. А вы — человек, можно сказать, проверенный. И не болтливый.
— Вы за мной следили?
— Мне просто повезло, — говорит он уклончиво, — я подъехал к вашему офису, а тут как раз и вы в кафе направились… Забыл спросить: у вас есть вечернее платье?
И тут же спохватывается:
— Ну конечно же, есть. В нем вы ходили в ресторан с неким господином Найденовым.
Мне становится весело.
— В ресторан! Значит, зря мы пытались от вас оторваться? Вы все равно вели нас до самой гостиницы.
— А вы думали, что это так просто, я имею в виду — оторваться?
— Но зачем… зачем вы за нами следовали?
— Мы всего лишь хотели знать, кто вступил в контакт с нашими без пяти минут пенсионерами. Ваша свекровь успела нам пожаловаться на них.
— Никакая она мне не свекровь!.. Вернее, была когда-то давно…
— Значит, бывших свекровей не бывает. Иначе чего бы вам так активно приходить на помощь к
