Глава пятнадцатая
ЗАКОННЫЙ СЫН
Госпожа Танет была страшно огорчена смертью своего супруга. Разумеется, герцогиня давным-давно не любила его; как можно любить Ларренса, эту здоровенную грубую тушу? Ларренса, супружеские ласки которого были разновидностью обычного изнасилования? Ларренса, воняющего потом, чесноком, пивом?
И при этом Ларренс представлялся бессмертным. Ей казалось, что Ларренс будет всегда; и она, госпожа Танет, вечно будет носить его титул и распоряжаться в его землях.
Дела шли весьма неплохо. Дней за десять до смерти Ларренса к госпоже Танет прибыл посыльный от самого герцога Вейенто. В первые минуты герцогиня отнеслась к нему весьма холодно и распорядилась через слуг, чтобы посыльный устраивался со всеми возможными удобствами и ждал, когда его призовут для аудиенции.
— Его это как будто позабавило, — доложил Танет слуга, когда вернулся к госпоже, выполнив поручение. Он ухмыльнулся и сказал, что, возможно, вы пожалеете о своей неспешности.
Танет нахмурилась:
— Что он имел в виду?
— Не знаю.
— Ладно, ступай; это не твое дело.
Госпожа Танет приняла посланца от герцога Вейенто, выдержав несколько часов. Она хотела предстать величавой, исполненной достоинства: ведь ей принадлежит один из древнейших титулов в стране, она — супруга «главного пугала королевства», как почти в глаза называли Ларренса. Она почти ровня герцогу Вейенто, а это что-нибудь да значит.
С возрастом миловидность госпожи Танет исчезла без деда. Глядя на эту увядшую женщину со злым лицом, никто не мог бы предположить, что когда-то она была свечей, забавной, даже ласковой. Она носила одежду из тяжелой парчи так, как старый воин носит кольчугу и кирасу: не слишком обращая внимание на красоту вещи, лишь ценя ее за удобство и крепость.
Несколько секунд посланник герцога рассматривал хозяйку замка Ларра. Он пялился на нее бесцеремонно, как на какую-нибудь зеленщицу, и на бледных щеках Танет появился темный румянец, а бескровные губы сжались в нитку.
Но прежде чем она успела произнести хоть слово, посланник медленно склонился перед ней. Поклон получился низким, почти раболепным, и Танет смягчилась.
— Я готова выслушать вас, — уронила она. — Говорите.
Он выпрямился. И снова в его глазах мелькнула насмешка: он как будто знал нечто от нее доселе сокрытое и откровенно забавлялся этим.
— Моя госпожа, — заговорил посланник, — вот что просил передать вашей милости мой повелитель, герцог Вейенто, отпрыск старшей ветви королевской семьи, прямой потомок Мэлгвина, который по праву должен был занять трон в Изиохоне: он просит руки одной из ваших дочерей.
Любо-дорого было посмотреть, как отхлынула краска Маленького, сморщенного личика Танет, как она, захваченная врасплох столь лестным предложением, вдруг заулыбалась. Радость не украсила ее, напротив: распустив на волю все свои морщины, Танет мгновенно постарела. Теперь она казалась совершенно непривлекательной и глупой, как все женщины, по-животному привязанные к своему потомству.
— Моя дочь? — переспросила она. — Моя дочь? Герцогиня Вейенто?
— Да, ваша милость, — опять поклонился посланник.
— Но… мой муж… — Она огляделась по сторонам с легким испугом, как будто боялась увидеть где- нибудь поблизости Ларренса.
— Ваш муж, как всегда, в отлучке, моя госпожа, — сказал посланник. — Но, полагаю, он не стал бы возражать против столь выгодного союза. Я прошу извинить мою дерзость: времени мало, и я вынужден говорить откровенно. Ваша милость вполне может написать письмо своему супругу, испрашивая его согласия, но… Мой господин отчего-то считает, что главное — заручиться вашим согласием. Согласием матери. Уверен, герцог Ларренс поддержит любое решение вашей милости.
— Да, потому что ему все равно, — процедила она сквозь зубы. И снова подарила ему свою глупую улыбку. — Это великолепное предложение! — воскликнула она, не чинясь, поскольку уже видела в посланнике будущего зятя человека «своего», «приближенного», перед которым не нужно прикидываться величественной.
— Мой господин того же мнения, моя госпожа, — сказал посланник, едва заметно усмехаясь.
Танет не заметила этой усмешки.
— Которую же из моих дочерей желает избрать герцог Вейенто? — деловито осведомилась она.
— Любую…
— Ему тоже все равно, как и моему мужу…
— Когда его сиятельство получше узнает свою будущую супругу — какую бы мы для него ни избрали… — начал посланник.
Танет сверкнула глазами, и он понял, что нашел верный тон. «Мы». Впервые за долгие годы от госпожи Танет что-то зависит. От нее и от этого человека, доселе незнакомого, а теперь — более близкого, чем родня.
— Да, полагаю, именно мы изберем для его сиятельства супругу, — повторил посланец герцога. — И когда он познакомится с ней поближе, уверен: ему никогда она не будет безразлична.
— В таком случае я представлю вам обеих моих дочерей, — объявила госпожа Танет. — У каждой из них имеются свои достоинства… Мне, право, трудно судить, ведь они — моя плоть и кровь. — И добавила с обезоруживающим бесстыдством: — Желаете увидеть их в бане?
— Это было бы излишне, — сказал посланник. — Я хорошо знаю его сиятельство. Если при выборе невесты я буду осматривать ее в бане, боюсь, впоследствии его сиятельство найдет способ избавиться от меня.
— Даже так? — проговорила Танет, страшно довольная. — В таком случае вы познакомитесь с ними за обедом.
Вейенто слушал своего приближенного, задумчиво переставляя с места на место кубки, вырезанные из полудрагоценных камней — подношение от горняцкого поселка в знак признательности за мудрое разрешение конфликта шахтеров с солдатами.
Пальцы герцога тонули в красноватом, фиолетовом, зеленоватом свечении; тонкие стенки кубков хорошо пропускали свет. Исключительная работа, думал он. Исключительная.
— Их мать обладает поразительным сходством с крысой или кротом, — говорил доверенный человек герцога. Ему было поручено докладывать обо всех впечатлениях, Не стесняясь в выражениях, чем он и воспользовался. — На редкость неприятная особа. Готова торговать дочерьми на любых условиях. Она даже не скрывала этого. Если бы я потребовал, чтобы девиц раздели передо мной, это было бы выполнено в тот же миг. — Он покачал головой. — Я мог бы опробовать обеих, если бы высказал подобное пожелание!
— Люди смертны, — уронил Вейенто. И встретился со своим собеседником глазами.
Тот кивнул.
— Я тоже так думаю, ваше сиятельство.
— Продолжай, — молвил после краткой паузы Вейенто, как будто в эти несколько секунд судьба госпожи Танет была уже решена.
— Девиц, как уже сказано, две, но внимания заслуживает старшая. Ее зовут Ибор. Она не обладает почти никаким сходством с матерью. Похожа на Ларренса.
— Рослая, толстая, мясистая? — перебил Вейенто, кривя губы.
— Нет, не толстая… — Придворный задумался, подбирая слова. — Веселая? Нет, вряд ли. Живая. Вот
