никаких врагов.
– Значит, пропавших уже двое? – посерьезнел Найл.
– Да, Посланник.
«А ведь люди не умеют посылать мысленного импульса о нападении, – подумал правитель. Если пропадет одна из женщин, мы даже не узнаем об этом».
То, что чудовища способны пожирать людей, стало ясно сразу после спуска в долину. Но если первое нападение случилось у всех на глазах, то все последующие могли происходить в зарослях, один на один, тихо и незаметно.
– Шабр! – мысленно вызвал ученого паука Посланник. Я прошу, загляни в шатер, и оцени, не исчез ли кто-либо из людей?
Смертоносцы никогда не знали даже простейшей арифметики, однако восьмилапый генетик как-то обходился без нее в своих экспериментах, ухитряясь при этом ориентировочно предсказывать результаты экспериментов и определять соотношения. Шабр не знал, сколько людей ушло из Провинции, но, благодаря великолепной паучьей памяти, вполне мог знать каждого в лицо.
– Что-то ты загрустил, Найл, – улыбнулась вернувшаяся принцесса, оглянулась и вдруг сделала странный вывод: – Ты прав, здесь слишком шумно. Пойдем лучше ко мне.
В закутке Мерлью успело появиться небольшое бревнышко у стены и две свежие, грубо снятые шкуры желтой короткошерстной гусеницы-песчанки. Не мягкая выворотка, конечно, но все лучше, чем холодная сырая земля.
– Боюсь, не скоро нам удастся выпить красного вина из хрустального бокала, – словно подслушала его мысли принцесса, и уселась на бревно. Найл опустился рядом с ней. Мерлью ножом вскрыла мягкий панцирь афиды и остановилась, задумчиво глядя на белое, ароматное мясо. Потом перевела взгляд на Найла. – Ну что, пальцами будем есть?
– Пальцами, – кивнул правитель и первым запустил горсть в горячую рассыпчатую плоть.
Принцесса чему-то хихикнула и тоже стала щепотками прихватывать парные, чуть сладковатые мясные пряди. Некоторое время они молча насыщались. Утолив первый голод, Найл признал:
– У тебя получается очень вкусно готовить.
– Самое вкусное мясо не здесь, – странно улыбнулась девушка.
– А где?
Мерлью снова улыбнулась, только молча, приоткрыла губы и положила в рот еще одну небольшую щепоть мяса.
– Самое вкусное ты, наверное, берешь себе, – тихо предположил Найл, обхватил девушку за шею, притянул к себе и примкнул к ее губам своими.
– Постой, – попросила принцесса. Отвернись на минуту.
Найл честно отвернулся, но спинным мозгом почувствовал, как Мерлью лихорадочно облизывает мясные пальцы. А что еще ей оставалось делать?
– Иди сюда. – голос ее стал теплым и бархатистым, тон понизился, движения стали жадными и властными. – Иди.
Она притянула Найла к себе, крепко обняла, прижалась чуть не всем телом, впилась жадным поцелуем.
Острая боль в спине, удар по ногам – правитель отлетел к стене, больно ударившись головой и увидел прямо над собой напрягшихся Дравига и Шабра.
– Да вы что, с ума сошли? – в голосе принцессы звучала неприкрытая ярость.
– Здесь был кто-то чужой, Посланник, – уверенно сообщил Дравиг. – Мы видели это, оба.
– Кто?! – яростно заорала принцесса. Покажите мне это существо!!!
Тут Мерлью встретилась взглядом с Найлом и осеклась. Это был первый случай за все время его общения с принцессой, когда она не то что повысила тон, а вообще не удержала себя в руках. Яростный вопль девушки настолько поразил правителя, что Найл и вправду засомневался, а тот ли это человек, за которого она себя выдает?
– Да я это, я, – тихо сказала Мерлью и отвернулась к стене.
Посланник вопросительно покосился на Дравига. В ответ смертоносец прислал короткий импульс недоумения, означающий примерно то же, что и пожатие плечами у людей. Найл повернулся к Шабру:
– Ты посчитал путников?
– Не хватает двух стражниц Смертоносца-Повелителя, прошедших с нами от самого города.
– Значит, за сегодняшний день мы потеряли в долине двух пауков, и двух человек? – подвел итог Найл.
– Нет, Посланник, – с сожалением поправил Шабр. – Двух стражниц мы потеряли с момента спуска в долину, и двух смертоносцев за сегодняшний день. На самом деле пауков могло исчезнуть больше, я следил только за людьми.
– Похоже, вблизи долина совсем не столь хороша, как с высоты. – сделал вывод Найл. – Три-четыре живых души в день, и через три месяца от нас не останется никого.
Находясь в прямом контакте с сознаниями пауков, Посланник почувствовал, что смертоносцы оценили заботу правителя, который не делал разницы между двуногими и восьмилапыми, но предложить ничего не могли.
– Эти чудовища слишком хорошо умеют прятаться, – продолжил свою мысль Найл. – Мы способны с ними справиться, но пока удастся определить, где находится один, остальные успеют убить нескольких из нас. Нас осталось слишком мало, чтобы так рисковать.
Больше всего правитель сейчас надеялся, что ему начнут возражать – уж очень не хотелось покидать теплую уютную долину, в которой имелись в достатке и пища, и вода, но все промолчали.
– Значит, уходим? – подвел итог правитель.
– Нужен еще хотя бы один день, лучше два, – угрюмо сообщила принцесса Мерлью. – Люди только- только отъелись и отдохнули после первого перехода. Сил они набрались, а вот припасов для новой дороги накопить не успели. А еще нам необходимы шкуры гусениц. Если их хорошо оскрести и выварить, то можно изготовить меха для воды.
– Два дня? – переспросил Найл.
– Два дня, – кивнула Мерлью, и правитель увидел, как в глазах ее блеснули слезы. – Последних.
– Хорошо, – неуверенно кивнул правитель, не понимая столь эмоциональной реакции девушки, покинул закуток принцессы, перешел за свою ширму и вытянулся на подстилке.
Найла изрядно озадачило, если не сказать – обеспокоило поведение принцессы. Сколько он ее помнил, Мерлью всегда оставалась выдержанной, хладнокровной, совершенно спокойной – по крайней мере внешне. Она могла быть веселой, наедине – даже игривой, бывала грустной или сосредоточенной. Но такого… Утром она нарычала на него из-за вполне нормального вопроса, а к вечеру забыла все обиды и сама пригласила в уединенный закуток. Пять минут назад она орала от ярости, а минуту назад начала плакать. Да еще эти постоянные видения смертоносцев! Возникает ощущение, будто порою в тело давно знакомой девушки вселяется кто-то другой, более порывистый, нетерпимый к любым помехам, и в энергетическом плане начисто лишенный человеческих признаков. Паукам это существо кажется темным, хищным, без тепла и запаха.
Хотя ответ напрашивался сам собой, но Найл долго гнал его от себя, никак не желая признавать очевидное: неужели принцессой Мерлью, той милой девчонкой, которая кокетливо покусывала его за ушко в подземном селении Дира, той обворожительной девушкой, которая едва не стала его женой в городе Смертоносца-Повелителя, той леди, которая ухитрялась сохранять королевское достоинство и во время перехода через пустыню, и при жизни в Дельте, неужели ею начинает овладевать Маг?
Найл вспомнил странный разрушенный дом на берегу озера, в котором сохранились неопровержимые улики присутствия хозяина Серых гор, вспомнил серебряного человека со стеклянной головой, привидевшегося принцессе еще в Дельте, и понял, что путники подошли слишком близко к логову Мага. Похоже, здешний владыка, поступки которого уже давно выдавали зловещее внимание к судьбе изгнанников, смог дотянуться до незваных пришельцев своим сознанием, и выбрал в качестве жертвы принцессу Мерлью.
Пауки как всегда оказались правы: долину придется покинуть. Сильный и опасный враг оказался
