такие суда не используются. Они ходят только от волока до города, и от города до Провинции.
– Помогите-е!!! – один из моряков выскочил из прибрежного кустарника, рухнул на пляж и, загребая песок руками, скользнул обратно под ветки.
– Семнадцать демонов мне в брюхо! – громко выругался шериф. – А ну, все назад! Сюда! Строиться здесь! В щиты!
– А-а!!! – над травянистой проплешиной промелькнули человеческие ноги.
Найл, ничего не говоря, кубарем скатился в каюту, схватил щит, проверил висящий на перевязи меч, выбежал и, не останавливаясь, прыгнул в воду. Впереди, тяжело расталкивая грудью воду, уже двигались остальные братья с флагмана, сбоку тяжело дышала, держа над головой копье, Нефтис. Позади послышался всплеск от догоняющей их Назии.
– Безоружные, сюда! За стену! – продолжал орать шериф Поруз, подгоняя пятящихся от лесных зарослей моряков. – Быстрее, если жить хотите!
Когда-то, получив в дар от принцессы Мерлью, ставшей правительницей Серых гор, несколько повозок с гарпунами – насажанными на короткие толстые древки костяными зазубренными наконечниками, Найл роздал их морякам. С тех пор они так и остались единственным оружием покорителей водных просторов. С точки зрения северянина Поруза – это просто ничего.
Выбравшись на берег, Найл остановился, перевел дух, оценил тактическое мастерство шерифа, использовавшего все наличные средства для создания максимально прочного боевого построения, а затем, не тратя время на лишние разговоры, растолкал испуганных моряков и встал в общую фалангу, положив правый край щита поверх левого края щита Навула, на его плечо, а своим плечом подперев левый край своего щита – и, одновременно, правый край щита Тритии.
Получившаяся чешуя из множества толстых деревянных щитов по прочности не уступала частоколу – в этом Найл уже имел возможность убедиться – но обладала неизбежной ахиллесовой пятой: стоящий крайним справа воин не мог опереть щит на плечо собрата и был вынужден рассчитывать только на свои силы.
Однако именно туда, на правый фланг, Поруз и поставил единственного оставшегося у братьев жука- бомбардира. – Внимание! – повысил голос шериф. – У нас какая-то нечисть прячется в траве на прогалине и охотится в лесу. Сперва мы прочесываем прогалину, потом…
Найл увидел между стволами желто-красное мельтешение, и мгновенно понял, с кем им придется иметь дело: с тигровой многоножкой. Эти твари и в древности-то вымахивали с человеческую руку длиной, а какого до какого размера их могло увеличить стимулирующее влияние Богини…
Впрочем, до Богини отсюда далеко – а вот передвигаться с невероятной, совершенно непостижимой для наземного животного скоростью многоножки умели везде:
– Враг слева! – только и успел заорать правитель, как ветви кустарника с хрустом полегли на землю, и в строй со страшной силой ударила темно-бурая голова.
Найл поддернул под защиту щита левую ногу и качнулся вперед, чувствуя, что точно так же делают воины слева и справа, но от страшного удара все равно откачнулся назад.
Плечо заныло, но Посланник упрямо выдвинулся на старое место, возвращая прогнувшейся фаланге потерянные полметра, и выглянул над краем щита. Выросший в пустыне, прирожденный охотник, он знал, у многоножки есть три вида оружия: толстая хитиновая голова, ударом которой она легко ломает надкрылья жуков, панцири уховерток и человеческие ребра; ядовитые клыки на передней паре ног, оставленная которыми царапина способна убить человека в течение минуты; и клешни на задней паре ног, которыми она запросто перекусывает руку или ногу.
Ага! В воздухе промелькнул черный клык – правитель вскинул щит над головой и одновременно наугад ткнул мечом снизу, сразу ощутив, как клинок погружается в мягкую плоть. В воздухе запахло мускусом. Слева Трития, скользнув гардой по тыльной поверхности щита, рубанула в появившейся просвет, тут же отдернув руку назад, и запах стал еще сильнее. Найл опустил щит – чешуя фаланги обрела прежнюю прочность.
Многоножка, извернулась, пряча от уколов переднюю часть тела – в строй ударил хвост с щелкающими клешнями. Послышались крики: от неожиданного удара несколько воинов свалились с ног. Найл тихо ругнулся и ринулся вперед, закрывая хищнику обзор своим щитом и одновременно полосуя ее тело. По счастью, Трития и Навул не оставили его одного, поддержав рывок, а бдительная Нефтис, стоящая за спиной – без щита в строю делать нечего – метнула копье, попавшее в сочленение в середине тела. Сулица погрузилась в хищницу почти наполовину, и многоножка, содрогнувшись от боли, кинулась наутек.
– Назад! – крикнул правитель, приседая и вскидывая щит. Убегая, хищница попыталась походя цапнуть его клешнями, но лишь расщепила край деревянного диска.
Братья по плоти вернулись на свои места, и фаланга замерла, готовая к новому бою.
– Ну что, теперь прочешем прогалину?.. – неуверенно предложил шериф. Нет, – не оборачиваясь, громко ответил Посланник. – Эта тварь так просто не отстанет. Она ведь не только ради еды дерется, она свою землю защищает. Если мы немедленно не уйдем, она снова нападет, чтобы победить или умереть. Для нее такой опасный сосед, как мы ни к чему…
Затрещали ветви, длинное желто-красное тело ударило в самый край левого фланга. Послышались испуганные крики.
– Копейщики, хватит спать! – заорал шериф и, судя по звукам. Начал раздавать тумаки. – Цели, что ли, не видите?!
Над фалангой пролетел гарпун и воткнулся в сочный травяной покров. Потом еще два – с тем же результатом. Непривычные к сражениям моряки явно растерялись, и стремились не столько попасть в многоножку, сколько не зацепить своих.
– Дай сюда, – узнал Найл голос Нефтис, над ухом, задев волосы, просвистел гарпун: и впервые его толстое древко задрожало не в земле, а во влажном боку насекомого. – И ты тоже…
Многоножка извернулась, ринулась в сторону опасности. Посланник Богини ощутил за спиной движение, ему на плечи слева и справа легли гарпуны, нацелив свои жала в сторону длинных сочлененных усиков хищницы.
– Меня не зарежьте, – буркнул правитель, поддергивая левую ногу и качаясь вперед.
Удар!!! Плечо онемело, а Найл отшатнулся сразу на пару шагов назад. Однако многоножка не стала добивать его своими клыками: вокруг ее головы, словно экстравагантное жабо, торчали в стороны не меньше десятка гарпунов. Насекомое замерло, явно решая – наступать ему дальше или удирать в кусты.
– Разомкнись! – потребовал шериф.
Часть братьев сделали четкий шаг вперед и в сторону, превратив фалангу в череду квадратиков, в образовавшиеся проходы ринулись смертоносцы. Пусть их было всего пятеро – но противостоять парализующей воле и ядовитым укусам ослабевшая многоножка уже не могла. Теперь это был не смертельно опасный враг, а всего лишь еда: много-много свежего мяса.
– Вот теперь можно и прогалину проверить, – окинул взглядом длинное и яркое тело насекомого шериф. – В спину никто не ударит.
Ровная низинка, поросшая пепельно-серой осокой, начиналась от пляжа и треугольником вдавалась почти на сотню метров лесные заросли. Воины выстроились на песке, вдоль ее края, а потом неспешно двинулись вперед, сомкнув щиты и обнажив мечи.
– Левой, левой, – командовал оставшийся позади Поруз.
Только так, шагая в ногу и строго на определенную длину можно сдвинуть фалангу с места не рассыпав ее на много отдельных воинов.
– Раз-два, левой, левой, левой…
Найл увидел впереди, среди травы, длинную черную палку в руку толщиной.
Он еще успел подумать, что она не похожа на сгнивший ствол или вылезший наружу корень, как вдруг послышался звонкий щелчок – кто-то из братьев немного в стороне получил удар в щит большим крюком. Пробить толстое дерево крюк не смог, но застрял в нем крепко и вырвал бойца из общего строя. Посланник кинулся вперед и с размаху полоснул палку клинком. Та легко распалась – на срезе тут же показалась голубая сукровица, а воздух наполнился залихватским посвистом.
Посланник Богини откинулся на спину, позволяя сразу нескольким крюкам пролететь над головой, потом
