паутины не может никто – но как расценит это паук? Ведь он чувствует только то, что жертва его не трепыхается, как положено, а нити потихоньку натягиваются в противоположном от его пасти направлении.
– Я сбегу от тебя! – мысленно выкрикнул Найл в сторону скакуна. – Останешься голодным!
И паук рванулся вперед! Слетели нити со спины, вместе с клочьями волос оказались сорваны с головы – Найл, воспользовавшись мгновением свободы, перекувырнулся на спину, вскинув меч над головой, и паук сам напоролся на лезвие своей грудью.
Правитель не смог удержать обрушившейся на него тяжести, руки согнулись, и скакун распластался на нем. Хелицеры сомкнулись-разомкнулись в считанных сантиметрах от лица, желтые капли скопились на их кончиках, и одна упала Посланнику прямо на ухо – но это уже не имело особого значения.
Поднатужившись, Найл приподнял тело неудачливого охотника, выполз из-под него сначала грудью, потом вытащил ноги. Встал, за распластанные лапы перевернул паука на спину и выдернул меч. На него внезапно обрушилось чувство жуткого голода, но сил тащить добычу к стоянке не осталось.
– Хватит, нагулялся, – отмахнулся Посланник и побрел к воде. – Надо сказать Порузу, чтобы охранение на ночь он все-таки выставил. На Земле безопасных мест не существует нигде.
Утром шериф организовал отплытие почти в том же порядке, как и высадку: сперва с пляжа снимаются и перебрасываются люди с флагмана, затем на борт поднимаются воины малого корабля, а в заключение, под прикрытием выстроившихся на носу арбалетчиков, гребцы уводят судно от берега.
Найл с интересом просмотрел эту инсценировку, рассматривая ее, как тренировку к возможным действиям в боевых условиях, а вот командующая флотилией воротила нос и презрительно фыркала, всячески выражая свое отношение к страху северянина перед чистыми необитаемыми лугами. Она даже попыталась под шумок уйти вперед, вынудив шерифа посадить гребцов на весла, но Посланник Богини вовремя раскусил ее маневр и заставил опять подать на малое судно буксировочный канат.
Затем потянулось долгое путешествие вдоль пустынного степного побережья, однообразие которого не прерывалось даже одиночными деревьями. Можно было подумать, что они вовсе стоят на месте, если бы не журчание воды за бортом и не расходящиеся в стороны кильватерные волны.
Когда стало смеркаться, шериф опять запросил разрешение на высадку, но на этот раз правитель встал на сторону Назии: если на берегу нет дичи и дров, то тратить время и силы на высадку смысла не имеет.
Путешественники провели ночь на бортах медленно дрейфующих кораблей, а с первыми солнечными лучами подняли парус и спокойно продолжили свой путь.
Первое попавшееся на пути дерево вызвало всеобщее изумление и интерес. Оно росло почти в двухстах метрах от берега, упираясь в морские волны частоколом жилистых камней, и выпростав толстый ствол на высоту, почти вдвое превышающую мачту флагмана. Там, в тени широких листьев, зрели крупные плоды, уже снабженные маленькими зелеными ростками и метелочкой тонких камней.
– Что это, Посланник? – свое удивление Назия обратила в первую очередь на Найла, словно он самолично участвовал в создании этого мира и лично ответственен за каждое из чудес.
– Я бы сказал, что это мангровое дерево, если только был бы в этом уверен, – осторожно высказался правитель.
Примерно через час пути на их курсе выросла целая рощица точно таких же гигантов, что и первый, а затем, в нескольких километрах – рощица маленьких, куда более молодых растений.
Деревья все еще продолжали вызывать удивление, но уже не такое, чтобы оживленно перекрикиваться и указывать на них пальцами. Потом огромных стволов становилось все больше и больше, росли они чаще, и Назии километр за километром приходилось отворачивать суда все дальше в море, чтобы не застрять среди морского леса, как паук в ивовых зарослях.
Теперь уже и Найл хорошо ощущал отдельные яркие мысли корабельного смертоносца с корабля Юлук. Последнее потерянное судно стояло на якоре в полукилометре от морского леса, но время от времени от деревьев приплывали крупные орехи, которые бились в борт с таким грохотом, словно они на всем ходу налетели на скалы.
– Назия, какова длина якорного каната на малых кораблях? – неожиданно поинтересовался правитель.
– Две сотни метров, Посланник, – вздрогнула от неожиданного вопроса хозяйка корабля.
– Значит, эти деревья растут на мелководье, – сделал вывод Найл.
– Почему?
– Последний из кораблей стоит совсем недалеко отсюда, в полукилометре от леса, на якоре. Да еще и лес выступает в море неизвестно насколько. Получается, под нами одна большая мель, которую деревья и обживают. Нос налево не торопясь! – моментально отреагировала на его слова морячка. – Пойдем мористее.
– Зачем так далеко? – пожал плечами Найл. – Под их корнями наверняка не меньше трех-четырех метров.
– А если там окажется трехметровый камень? – поинтересовалась Назия. – Нет, пока под килем меньше полусотни метров, моряку быть спокойным нельзя.
– Вижу мачту!!! – вскочил один из гребцов. – Вижу мачту справа от носа!
– Нос прямо, – хозяйка отошла к правому борту, прищурилась. – Нет, не вижу… Только деревья…
– Должен быть, – Найл послал вперед мысленный импульс и мгновенно получил радостный ответ: – Они видят наш парус!
Еще через час флагман свой парус опустил, и все три судна закачались борт о борт. После обмена приветствиями и впечатлениями, первая радость от встречи отступила перед насущным вопросом: что делать дальше?
Шторм расшвырял кораблики в разные стороны на неизвестное расстояние, и теперь никто ни на одном корабле не мог сказать даже примерно, куда и как долго нужно двигаться, чтобы попасть в ту точку, что указала Великая Богиня Дельты: строго на юг от города пауков, на расстоянии в тридцать раз большем, чем от Богини до города. Разумеется, далеко не в первый раз за последние годы Найл вставал перед необходимостью принимать решение, но почти всегда рядом с ним находились опытные советники и друзья: Дравиг или Шабр, Симеон или принцесса Мерлью. Все они имели не просто совет, а собственное мнение, собственное видение, которое готовы были отстаивать в споре. На этот раз с Посланником Богини никто не спорил, и никто не собирался давать советов. Все просто ждали решения правителя, которое им следовало самоотверженно и не жалея сил исполнять.
Найл закрыл глаза, вызывая на себя внимание всех смертоносцев флотилии, вмещая в свое сознание все их способности, и раскрылся для восприятия окружающего пространства.
Разумеется, позади, над просторами моря царил сумрак – жизни там не за что было уцепиться, и некому раскрасить ментальное пространство разноцветными огоньками.
Зато впереди, среди мангровых крон, жизнь била ключом. Правда, судя по яркости огоньков, обитала там в основном всякая мелюзга, хотя на расстоянии примерно в день пути Найлу почудилась целая россыпь ярких пятен, удивительно похожих на свет человеческого сознания.
Правитель сосредоточился, вытягивая все предоставленные ему возможности в длинный щуп, повел им из стороны в сторону… Нет, ничего. Семя будущей Богини не может не отличаться от живущих на Земле существ интенсивностью своего свечения, своим цветом, но ничего странного ему разглядеть не удалось.
Найл с тоской вспомнил то чувство восторга, когда после приближения к Дельте он мог прикосновением сознания разглядеть не то что свет чужого сознания на расстоянии многих переходов – но и каждую прожилочку каждого древесного листка в округе… Но тогда на него концентрировались десятки тысяч смертоносцев, а сейчас на кораблях находилось всего лишь два десятка пауков. Значит, искать придется не столько силой разума, сколько ногами, ногами и еще раз ногами.
– Мы продолжим движение на юг, – решил Найл. – Семя Великой Богини не может не оказывать влияния на ближние земли. Надеюсь, нам удастся это влияние заметить.
– Флотилия не может двигаться на юг, Посланник, – покачала головой Назия. – Там морской лес. Мы не сможет даже высадить вас, мой господин, поскольку перед нами нет берега.
