Старику, у которого дома остались сын с женой и пятеро внуков, кусок в горло не лез.
Одно утешение – в хижине вместе с гостем из моря находилось только пятеро воинов. С такими силами целый клан, пусть даже маленький, разграбить трудно.
– Есть еще воины, – сообщил ему Посланник. – Спят наверху.
Туземец заметно вздрогнул.
Он испугался, что разговаривает с морским змеем, умеющим принимать человеческий облик, читать мысли и выманивать женщин в бушующее море. Впрочем, старик прожил очень долгую жизнь и мало верил в подобные вовсе небывалые, сказочные случаи.
– Ты плыл на совет, гость из моря, – покачал головой старик. – У тебя нет с собой оружия и припасов, у тебя всего три пироги. Нет, даже имей ты с собой всех воинов клана, на трех пирогах тебе не обложить наши дома. Ты встанешь под одним, а все остальные соберутся вместе и придут сразиться с тобой.
– Я мирный человек, Черный Волос, – улыбнулся Найл. – Я говорил про это на совете, и повторю тебе: я мирный человек. Мои воины не собираются входить в чужие дома. Мы немного отдохнем, принесем жертву морю, обрежем обвязки и уйдем назад.
У старика пересохло в горле. «Обрезать обвязки» означало разрезать веревки, крепящие стены и полы хижин. То есть, превратить главный дом клана в россыпь плавающих по воде жердей.
– Зачем резать? – с трудом сохранил невозмутимое выражение лица он. – Пусть стоит. Ведь никому не мешает?
Снаружи раздался громкий вопль, всплеск, беззлобный смех.
Посланник Богини поднялся на ноги, подошел к туалетному проему, выглянул наружу и тоже рассмеялся: один из плохо проспавшихся воинов Рыжего Носа не удержался на мостке, рухнул вниз и сейчас с трудом выбирался на корни ближайшей мангры.
– Ты прав, старик, ваших домов мне с ними не взять, – вздохнул Посланник Богини. – Но они воины, они победили, им хочется веселья и развлечений. Если они не могут погулять в ваших домах, то пусть хоть этот на жердочки разнесут.
– Им будет намного приятнее, вождь, если они вернутся домой не с рассказами о победе, а с подарками для жен и детей, с украшениями для лодок и домов, с добычей, которой смогут похвалиться перед друзьями.
– И где же они возьмут эту добычу, Черный Волос?
– Если ты не станешь отдавать припасы Сирапа морю и разрушать его дом, то клан Ореховых Стержней соберет подарки для твоих воинов.
– А подарки мне? – с деланным возмущением приподнял брови Найл.
– Что ты желаешь получить взамен этого дома, гость из открытого моря? – Я знаю, – Посланник прошелся вдоль стен, но подчиненные Рыжего Носа успели ободрать с них все. – Я знаю, что вы умеете изготавливать ткани. Мне нужен кусок размером втрое больше этой комнаты.
– Это очень много за один дом! – попытался возмутиться старик, но Найл его перебил:
– И еще мне нужен сухой гладкий ствол, прямой, в обхват толщиной, семь метров длиной, и еще один такой же вдвое тоньше. И три хорошие, большие пироги.
– Нет, гость, ты просишь слишком много за один дом. Клан готов дать тебе три пироги и ничего больше…
– Мне очень жаль, старик, – покачал головой правитель. – Но мне нужны мачта, парус и поперечный брус. Именно они. Если вы не можете их изготовить, то не нужно ничего вообще. И пусть воины развлекаются.
Черный Волос пожевал сморщенные губы, вспоминая про заготовленные для пирог стволы, и предложил:
– Хотя этот дом того не стоит, клан даст за него деревья, которые ты просишь.
– Деревья бесполезны без ткани, и ткань бесполезна без деревьев, старик. Все или ничего.
– Нет, ты хочешь слишком многого за один уже разоренный дом, за которым предыдущий вождь совсем не смотрел, – поднялся из-за стола туземец. – Очень много.
– Боюсь, Черный Волос, платить откуп каждому, кто появится после нашего отплытия, получится еще больше, – кинул ему в спину Найл, усаживаясь напротив опустевшего места и выбирая себе небольшого крабика. – К тому же, они могут появиться с оружием и припасами, и вовсе отказаться от подарков.
Переговорщик крякнул и, поразмыслив, вернулся обратно.
– Мы могли бы дать стволы сразу, – признал он, – но ткать такой большой лист материи придется долго.
– Сколько?
– Дней… – туземец растопырил пальцы. – Три руки: пятнадцать дней.
Теперь настала очередь морщиться Посланнику Богини: ждать нового паруса для корабля Поруза целых полмесяца он не мог.
– А еще мы дадим тебе новую пирогу, – встревожился старик. – Она самая большая в нашем лесу. Мы с сыном выдалбливали ее два месяца!
– Ладно, – решил правитель. – Пусть будет так!
– Пусть будет так, – закивал Черный Волос и наклонился вперед, чтобы потереться носами в знак заключения договора.
Найл тяжело вздохнул и тоже наклонился навстречу.
Успешно закончив трудные переговоры, оставшись в живых и даже сохранив в клане лишних две ладьи, старик чувствовал себя настоящим героем, с интересом разглядывая лежащих туземцев.
Он думал о том, кого гость оставит заложником до выполнения всех условий примирения. Правитель усмехнулся: если на севере заложник был жертвой, первой расплатой за нарушение соглашений, то здесь – фактически вождем проигравшего клана.
Заложник жил в доме вождя на правах хозяина до тех пор, пока не выполнялись все условия, принимал под свою руку жителей в случае набега, решал спорные вопросы, собирал долю улова для запасов на время осады.
– Значит так, старик, – решил Посланник Богини, – завтра к полудню вы пригоните сюда две пироги и отвезете нас к Открытому морю. Одна пирога останется там с нами. А на время, пока не будет готова ткань, заложником здесь останется Айван.
– Общаться с ними ты можешь, – проводив старика до люка, повернулся правитель к брату по плоти. – К жизни немного пригляделся. Все, что от тебя требуется, это защитить тех, кто в дом соберется в случае нападения, и напоминать туземцам, чтобы честную долю от добычи приносили. Впрочем, им это нужнее. В общем, кроме тебя поручить это все равно некому.
– А Нефтис?
– Она, конечно, опытнее, – покачал головой Найл. – Но не умеет проникать в чужое сознание, воспринимать мысли. Так что, привыкай. Теперь ты в этом доме хозяин. И, кстати, интересно, что ты скажешь Рие, которая теперь тоже принадлежит тебе?
Посланник кивнул на девушку, внесшую в хижину кувшин с моркхой.
Айван оглядел комнату, передернул плечами: – Унеси отсюда все, и прибери хижину. А если кто из этих… В общем, попытается пакостить, скажи, что я руки переломаю. Воняет ведь…
Рыжий Нос проснулся только к вечеру, мучаясь больной головой, и для него началась непрерывная череда разочарований: на столе оказалось пусто, а на требование принести выпивки и еды нахальная девчонка послала его к одному из воинов гостя из моря.
Вождь бы сходил – но его все еще сильно качало, а в таком состоянии люди нередко валятся с мостков.
Затем воины рассказали ему, что Найл сторговался с Ореховыми Стержнями об откупе, и теперь об осаде домов не имело смысла даже думать. А когда Рыжий Нос решил забыться в ночном сне – выяснилось, что обе женщины пропали, и отвести на них свою душу ему не удалось.
На самом деле Жувия, отпущенная утром в детскую комнату, предпочла оттуда не вылезать, а Рия нашла еще более надежное укрытие: как только стемнело, она прокралась мимо Найла и Нефтис и забралась к Айвану под одеяло.
К утру туземцы окончательно пришли в себя и забыли про обиды.
