истинных ценностям и пойдем, съедим по кусочку жареного мяса, запив его чистой пресной водой. Отвернись от ямы, шериф! Идем со мной.
Посланник Богини позволил членам экспедиции отдыхать два дня, но на третье утро корабли двинулись дальше на юг.
Течение в разливе почти не ощущалось, двигаться казалось быстро и легко. Увы через несколько часов плаванья впереди поднялись лесные вершины. Между ними просматривалась лишь узкая протока. Река снова решила сузиться к прежним берегам.
Флотилия приблизилась к устью и бросила там якорь.
Назия нервно сбежала с мостика и прошла под носовой помост. Вгляделась в вытекающие из-под лесных крон воды, наматывая на палец прядь волос. Потом вернулась назад:
– Флагман не сможет пройти дальше, Посланник, – виновато склонила она голову. – Русло для него слишком узко, а глубина опасно мала. Я возьмусь провести по реке только малые корабли.
– Тогда в чем дело? Оставим флагман здесь, ожидать нашего возвращения.
– Во время путешествия по реке могут возникнуть сложности. В таком случае лучше иметь увеличенные команды. Ты хочешь лишить меня воинов… – понял Найл.
– Да, Посланник, – кивнула морячка.
– Ладно, – разрешил правитель. – Оставь на судах по два воина и одному пауку. Придется шерифу с основными силами подождать здесь.
– В таком случае на своем судне я предпочла бы оставить вас, Посланник, и стражницу Нефтис.
Под свое управление командующая взяла корабль без мачты, предоставив хозяйке другого судна самой решать вопросы с выбором пассажиров. Суда сошлись борт о борт, и десять моряков спрыгнули на низкую палубу, заменяя выбирающихся наверх братьев по плоти.
– Лохарь, встань к рулю. Поднять якорь! Весла на воду! – тут же начала распоряжаться морячка, не тратя времени на осмотр судна и прочие приготовления.
Найл оглянулся на остающихся, помахал рукой перегнувшемуся через борт северянину. В мыслях шерифа проглядывалась готовность к некоей авантюре, и Посланник даже догадывался к какой, но запрещать ничего не стал.
Пусть займет людей делом, а не то закиснут от скуки.
– Нос налево сильно! Нос прямо! – под дружными ударами весел корабль медленно входил в устье реки.
На лицо правителя упали тени от стоящих по берегам деревьев, дохнуло прохладным сумраком лесной чащи. Настоящей чащи, пахнущей терпким перегноем и свежей смолой, дышащей ароматами ягод и кисловатым привкусом скорпионьего яда – а не морской солью и тухнущими на корнях водорослями.
Найлу, опытному охотнику, почти сразу бросились в глаза фасеточные полусферы, то тут, то там таящиеся среди ветвей, поблескивающие бусинки, шевелящиеся, как травинки на ветру, усики. Похоже, лес кишмя кишел дичью, и голодать в пути никому не придется. А путешествие грозило затянуться – встречное течение не позволяло разогнаться даже до скорости обычного пешехода. К тому же, русло изрядно петляло, тихо скрадывая почти половину пройденного расстояния.
Малые корабли, в отличие от больших, не имели кормовой надстройки. В кормовых и носовых подъемах на них были оборудованы небольшие хранилища для грузов и припасов, а в средней части, где между палубой и днищем расстояние не составляло и метра, не имелось даже этого.
Именно сюда стекала вода, несмотря на все старания по просмаливанию и конопачиванию корпуса, просачивающаяся в трюмы. Отсюда ее и вычерпывали каждые пять-шесть часов через специальный лючок.
Вместо каюты на таких судах посередине стояли легкие матерчатые навесы-шатры.
Правда, после того, как стараниями Назии неудобные треугольные паруса везде были заменены на прямоугольные, навесы стали мешать, и во время хода под ветром их приходилось складывать.
– Рулевой, – нос налево не торопясь! Рулевой – нос налево сильно! Нос прямо! Нос налево не торопясь…
После нескольких часов движения суда внезапно вышли на широкий плес, и Назия приказала бросить якорь:
– Скоро стемнеет, а что впереди, неизвестно. Лучше переждем темноту здесь.
Справа над кораблями возвышался обрыв почти стометровой высоты.
Найл без труда представил себе, как за сотни и тысячи лет вода, вымывая на повороте плотный суглинок, «съела» почти до середины возвышающийся здесь холм, одновременно отступая от пологого берега и оставляя после себя болото, глубиной равное стремнине реки. Высаживаться на ночлег здесь было негде: команде вряд ли доставило бы удовольствие как необходимость как штурмовать отвесный склон, так и спать на чавкающей от избытка влаги земле.
– Ничего, – решил правитель. – Сделаем полноценный привал в следующий раз.
Сон на воде, в удалении от берегов, был спокоен и безопасен. Поутру Назия дала гребцам время позавтракать и немного размяться, после чего вновь отдала жестокую команду:
– Весла на воду! Поднять якорь!
В длину широкого плеса хватило всего на триста метров, после чего опять началось узкое извилистое русло.
Деревья, поддерживаемые снизу густым кустарником, нависали над самой водой, берега обрывались вертикально вниз, и Найл понял, что высадиться на берег в ближайшее время вряд ли удастся – продраться сквозь прибрежные заросли казалось не по силам не только паукам с их широко расставленными лапами, но и людям.
Назия охрипла, непрерывно выкрикивая команды и теперь сипела, словно ветер в глубоком ущелье. Моряки не столько понимали, сколько угадывали ее команды, продолжая удерживать мореходное судно в стремнине узкой речной реки.
Очередной поворот, и в конце прямого участка видна очередная излучина, упирающаяся в высокий обрыв.
– Смотри, – кивнул Найл на низкий песчаный берег, на котором среди низкого ивняка явно просматривались нахоженные звериные тропы. – Водопой. Тут, наверное, в радиусе полусотни километров ни одного подхода к реке нет: то косогор, то болото. Вот на единственном пологом спуске всё и истоптали.
Суда, огибая мелководье перед отлогим берегом, жались к обрыву. Гребцы орудовали тяжелыми веслами, и крупные капли пота, выступающие над вздувающимися от напряжения мышцами, не успевали высыхать, стекая вниз и оставляя за собой белесые разводы.
– Рулевой, – нос налево сильно! – прошептала Назия. – Нос прямо! Нос налево не торопясь.
Послышалось равномерное гудение. Люди подняли лица кверху, и увидели, как с верхнего края обрыва на них скатывается серая волна. И почти сразу обнаженные тела обожгла нестерпимая боль. На некоторое время Найл начисто забыл про все вокруг себя, крутясь и стараясь прибить садящихся на тело серых короткокрылых мух длиной чуть меньше локтя, но те хорошо знали свое дело: на секунду касаясь тела, они вырывали своими крохотным челюстями кусочек кожи, и тут же шарахались в сторону, уступая свое место другим.
– На, на! – Найл убивал мух одну за другой, но каждую погибшую тут же сменяла сотня живых, стремящихся урвать свою долю добычи.
– Лохарь, нос направо!!! – отчаянно пыталась привлечь внимание рулевого Назия, но он, как и все остальные, начисто забыл про свои обязанности, отбиваясь от нападения крылатых пожирателей живой плоти. – Нос направо!
Неуправляемое судно с медлительной неотвратимостью разворачивалось поперек течения и скатывалось на нагоняющий его корабль.
– Руль держи!!! – удар хлыста пришелся рулевому в лицо и заставил его хоть ненадолго вспомнить про свои обязанности. Он навалился на весло, пытаясь изменить положение судна, но оно уже вышло из подчинения.
Корабли столкнулись с тяжелым треском, сошлись бортами, и течение приткнуло их к берегу в нескольких сотнях метров ниже обрыва. Мухи рассеялись в стороны, оставив окровавленных, израненных
