уже больше не увидел своего врага.
В 23. 24, через полчаса после захода солнца, Виан приказал всем кораблям своей флотилии занять позиции для координированной торпедной атаки. Но в жестокий шторм, в условиях ограниченной видимости и весьма точного артогня с 'Бисмарка' осуществить это не удалось.
В результате ночной темноты, непрерывных дождевых зарядов и точного огня 'Бисмарка' почти все эсминцы Виана потеряли контакт с неприятелем. Когда вскоре после полуночи 'Кассак' встретился с 'Перуном' и 'Зулу' в таком месте, где по расчетам им нечего было делать, Виан понял, что координированная торпедная атака невозможна, и отправил всем кораблям радиограммы, чтобы те атаковали самостоятельно, когда представится случай.
Первым атаковал эсминец 'Маори'. Капитан Армстронг на юго-восточном курсе увидел 'Бисмарк'; тот приближался к нему со скоростью 29 узлов, причем все время шел зигзагами. Когда между ними оставалось около двух с половиной миль, 'Бисмарк' открыл огонь, и в 2. 21 Армстронг развернулся и выпустил все четыре торпеды. Во время атаки 'Бисмарк' разворачивался на северо-восток; ни одного попадания отмечено не было.
Капитан Грэм на эсминце 'Зулу' заметил 'Бисмарк' в свете залпов линкора, выпущенных по 'Маори'. Он зашел с кормы слева, и выпустил осветительный снаряд, чтобы подсветить цель. Когда в 1. 37 тот взорвался над 'Бисмарком', Армстронг с дистанции в две мили выпустил две торпеды, и 'Бисмарк' сразу открыл стрельбу.
Пересечь курс 'Бисмарка' у того перед носом, чтобы выпустить торпеды правого борта, Грэм не решился - огонь 'Бисмарка' была слишком интенсивным. Наблюдатели заметили 'яркую вспышку пламени, которая осветила всю надстройку корабля от носа до кормы', и через несколько секунд 'ослепительную вспышку между мостиком и кормой', что, по их мнению, было вызвано вторым попаданием.
Через три минуты, в 1. 40, в атаку пошел 'Кассак' капитана Виана. Пока противник огрызался левым бортом, он незаметно зашел справа от 'Бисмарка' и использовал его стычку с 'Маори', чтобы занять позицию для торпедной стрельбы. С дистанции в три мили из четырех торпед он выпустил три. В соответствующее время заметили, как на носовой настройке 'Бисмарка' вспыхнул пожар, и это было сочтено 'несомненным попаданием'.
Капитан Стокс на эсминце 'Сикх' был гораздо дальше к югу. Оказавшись справа от 'Зулу', он с расстояния три с половиной мили выпустил все четыре торпеды. Акустики сообщили, что слышали подводный взрыв.
Эффективность оружия.
В действительности ни одна торпеда в 'Бисмарк' не попала. На это и не стоило рассчитывать. В нормальных обстоятельствах попадание торпеды считалось вероятным на расстоянии от мили до двух. Здесь торпеды запускали на дистанции от двух до трех с половиной миль в крайне ненормальных условиях - бурное море, крайне ограниченное время атак, резкие маневры цели на высокой скорости. Но риск и усилия отчаянного соединения эсминцев не были напрасны. 'Бисмарк' потерял ещё почти час и драгоценное топливо, маневрируя на полном ходу.
...Примерно к 4 часам все миноносцы потеряли контакт с 'Бисмарком', хотя знали, что он где-то неподалеку.
В 5 часов Виан передал на 'Перун', чтобы тот возвращался в 'Плимут', потому что топлива у поляков почти не осталось. Но в отличие от 'трайбелов' на 'Перуне' было десять торпед, и потому эсминец ещё питал надежду достать-таки 'Бисмарк'. Еще целый час Плавский игнорировал приказ Виана и продолжал поиски 'Бисмарка', но потом, горько разочарованный, повернул в сторону Ла Манша.
В 5. 50 с 'Майори' вновь заметили 'Бисмарк', медленно зигзагами шедший на северо-запад. Через сорок минут линкор, вынырнувший из-за пелены дождя, заметили с 'Сикха'. Уже почти рассвело, когда около семи часов 'Майори' выпустил две свои последние торпеды. Попаданий зафиксировано не было.
Теперь четыре эсминца заняли позиции с четырех сторон вокруг поврежденного линкора. Виан сделал то, что обещал: всю ночь поддерживал контакт с противником, чтобы утром передать его главнокомандующему. И теперь оставалось ждать, когда появится Тови.
На мостике 'Бисмарка' отчетливо сознавали, что оттянуть развязку не удастся. Незадолго до полуночи Лютьенс оправил ещё одну радиограмму Гитлеру:
'Мы будем драться до последнего дыхания с верой в вас, мой фюрер, с полной верой в конечную победу Германии'.
Через два часа Гитлер ответил из Бергхофа: 'Благодарю от имени немецкого народа', и направил одновременно, видимо с подачи Редера, послание команде 'Бисмарка': 'Вся Германия с вами. Будет сделано все, что ещё можно сделать. Исполнив свой долг, вы укрепите наш народ в битве за Германию'.
Послание от Редера гласило: 'Наши мысли с вами и вашим кораблем. Желаем вам успеха в вашем тяжелом бою'.
Адмирал Карлс Вильгельмсхафена прислал радиограмму: 'Все с верой и гордостью думаем о вас'.
Заальвахтер телеграфировал из Парижа: 'Успеха, друзья. Мысленно мы с вами, и убеждены - вы победите.'
Из штаба морского командования 'Запад' сообщили, что все наличные подлодки идут по направлению к 'Бисмарку', и потому с корабля следует передавать сигналы радиомаяка на волне 852 м и частоте 443 кГц.
Вышли в море и спасатели, чтобы взять 'Бисмарк' на буксир. Танкер 'Эрмланд' отправился в море в запасом топлива. Более 80 тяжелых бомбардировщиков готовились вылететь с рассветом.
Реальные результаты маленького успеха,
или Изменения в стратегической обстановке.
Захват шифровальной машины с подводной лодки U. 110 и ещё кое-какой полученный разведкой материал привел к уничтожению судов снабжения 'Бисмарка'.
3 июня крейсеры 'Аврора' и 'Кения' потопили танкер 'Бельген' (команда была спасена подводной лодкой U. 93), 4 июня крейсер 'Лондон' потопил танкер 'Эссо Гамбург', а крейсер 'Нептун' - танкер 'Гонценхайм', 5 июня 'Лондон' потопил 'Эгерленд', 12 июня 'Шеффилд' - 'танкер 'Фридрих Бреме', и наконец 15 июня танкер 'Лотринген' был уничтожен самолетами с авианосца 'Игл' и крейсером 'Дандин'.
После таких потерь немецкие тяжелые боевые корабли могли действовать в Атлантике только в коротких операциях - выходя из Бреста и вновь в него возвращаясь.
Мораль и психология
... На линкор стал проникать дух смерти. Матросы начали открыто говорить о том, что с каждым прошедшим часом неуклонно сокращается расстояние между ними и 'Родни' и другими преследователями. В одном машинном отделении матрос сошел с ума и хотел остановить корабль.
Хуже всего было тем, кто уже сделал свое дело и понимал, что уже не сможет участвовать в предстоящей схватке: расчеты зенитных орудий, у которых уже кончились боеприпасы, доктор Экстернбринк со своими метеорологами, капитаны и матросы призовых команд для захваченных судов, пилоты и наблюдатели самолетов 'арадо', повара и сапожники, портные и стюарды, музыканты, чьи инструменты тоже теперь были не нужны.
Примерно в 5 утра из репродукторов раздалась команда:
- 'Палубный самолет на старт!'
Лютьенс решил спасти корабельный журнал, чтобы Редер получил полный отчет о плавании, о подробностях боев и мог сделать выводы на будущее. Еще он хотел отправить в Германию фильм о потоплении 'Худа', снятый выдающимся кинооператором Дрейером, и репортаж о битве, написанный военным журналистом Ханфом.
С мостика принесли корабельный журнал; вместе с бобинами кинопленки и репортажем Ханфа его запаковали в непромокаемый мешок и уложили в самолет. Летчики получили массу указаний...
Знак судьбы.
Самолет стоял на рельсах, мотор газовал вовсю, но катапульта не сработала. Оказалось, что серьезно поврежден трубопровод сжатого воздуха. Тот же снаряд 'Принца Уэльского', который смел в море капитанский катер, продырявил трубопровод и вывел катапульту из строя.
Специалисты заявили, что ремонт невозможен. Корабельный журнал снова отнесли на мостик, бобины с пленкой вернули Дрейеру, а корабельную хронику - Ханфу.
Самолет оттащили к краю палубы и сбросили за борт.
Прощание Парсифаля
Когда 'Арк Ройял' и 'Ринаун' прошли мимо, Вольфарт взял курс туда, где, по его прикидкам, мог находиться 'Бисмарк'. В 23. 30 он заметил один из эсминцев Виана, скомандовал погружение и на глубине 30 метрах слышал гул винтов проходивших над ним кораблей. В полночь лодка всплыла и вдали Вольфарт увидел вспышки орудий 'Бисмарка'.
Вольфарт сообщил командованию подводных сил истинное положение линкора и некоторое время
