истребители накрыли пулеметным огнем мостик, антенны, радар и посты Тирпица, снова 'Барракуды' отбомбились с пикирования и добились попаданий, снова была сбита только одна 'Барракуда' и снова через минуту самолеты ушли, и в фьорде наступила тишина.
Для экипажа Тирпица утро начиналось с таких ожиданий и с такой красоты природы - ведь впереди были высокоскоростные ходовые испытания в залитых солнцем фьордах - и все кончилось такой трагедией...
На той стороне
...3 апреля 1944 года, 5. 30 утра. Тирпиц поднял якорь и собирался выйти в море. Как только радары дальнего обнаружения засекли приближение самолетов, была объявлена воздушная тревога и начата постановка дымзавесы, но оказалось, что сделано это с опозданием и недостаточно эффективно - дым, выпущенный из канистр на берегу, пошел слишком поздно и оказался недостаточно плотным, чтобы скрыть весь корабль.
Первая атака началась в самое неудобное для Тирпица время, когда только что были подняты якоря, а буксиры стояли наготове, чтобы отвести заградительные сети. Было 5. 29., т. е всего на одну минуту меньше того времени, что было указано в перехваченном англичанами и своевременно расшифрованном сигнале 'Ультра'.
...К 5. 31, после первого удара, верхняя палуба Тирпица превратилась в нагромождение обломков, было убито более ста матросов и несколько офицеров, включая главного хирурга корабля Гомберта. Более 200 членов экипажа получили ранения, среди них был и капитан Майер, которого на посту командира корабля заменил капитан 3-го ранга Юнге.
Что на роду написано
Некоторым посчастливилось спастись в этом переполохе. Лейтенант Кюнен был в это время в своей каюте. Он нагнулся, чтобы взять со столика пачку сигарет. Через мгновение пулеметная очередь хлестанула через бортовой иллюминатор и расколотила зеркало, перед которым он только что стоял...
...По крайней мере четырнадцать бомб 'попали' и нанесли кораблю серьезные повреждения: был уничтожен пост огневого контроля и телеграф на мостике, начался пожар в корабельном ангаре, в кают-компании, оружейной, на палубах и в одном из складов; были согнуты килевые пластины и возникла подводная течь.
Во время второй атаки были попадания в мостик, верхнюю палубу, ангар и орудийную башню.
Итоговые потери составили 122 убитых и 316 раненых. Единственным утешением немцев было то, что ни одна бомба не пробила бронированную палубу, так что машинное отделение и котельная не получили повреждений, и корабль оставался на плаву и не потерял ход. Если бы 'Барракуды' следовали приказу сбрасывать бомбы с высоты не менее 3000 футов, то тяжелые бомбы успели бы набрать нужную скорость для того, чтобы пробить палубу - и тогда повреждения были бы гораздо больше.
Адмиралтейство узнало об успехе воздушной атаки в то же утро в 7 часов тринадцать минут из перехвата 'Ультра'.
Через несколько дней более детальный отчет пришел от Тостейна Рааба. 'Машины скорой помощи два дня снуют туда и обратно. На Тирпице видны пять пробоин в палубе с левого борта. Корабль накренился вправо. Кучи железного лома доставлены на берег и отвезены к заливу. Офицерская столовая и камбуз получили прямые попадания. В понедельник пищу готовили на берегу. Немцы говорят, что корабль выведен из строя по крайней мере на несколько месяцев.'
Флот британских авианосцев с триумфом вернулся в Скапа Флоу, а Тирпиц снова спрятался за сети зализывать раны и хоронить убитых. А их было столько, что с линкора направили рапорт о необходимости пополнения орудийных расчетов...
Из докладов Рааба англичане сделали вывод, что пройдет по крайней мере шесть месяцев, прежде чем Тирпиц сможет принять участи в операциях. На самом деле на это потребовалось только три месяца.
В Каа фьорде и на самом корабле были приняты дополнительные меры по улучшению зенитной обороны. Было улучшено качество и увеличена численность радарных установок на берегу, повышена мощность дымовых шашек, на вершине ближайшей горы был установлен наблюдательный пункт, откуда по прямой связи с кораблем лейтенант Брюннер мог корректировать ведение зенитного огня, включая и 15-и дюймовые орудия линкора.
17 июля авианосное соединение (авианосцы 'Формидебл', 'Инфейтигебл' и 'Фьюриес') вновь подошло к берегам Северной Норвегии и попыталось повторить налет. В воздух было поднято 45 'Барракуд' под прикрытием пятидесяти истребителей. Вновь немецкие истребители не подоспели на помощь морякам и Каа фьорд оборонялся самостоятельно. Однако радары засекли приближение воздушной эскадры чуть раньше, дымовая завеса своевременно и плотно укутала фьорд и прибрежные скалы, но ничуть не нарушила управление зенитным огнем: корректировка велась с поста на вершине, выше облака дыма.
Заградительный огонь вели в несколько эшелонов; первая огневая завеса, громадные хлопки, целые сизо-коричневые облачка разрывов снарядов пятнадцатидюймовок Тирпица встретили бомбардировщики на расстоянии восемнадцати километров до цели. Затем самолеты наталкивались на 'завесу' разрывов снарядов восьмидюймовок, потом четырехдюймовых универсальных пушек и после этого - на собственно зенитный огонь.
Осколками и попаданиями зенитных снарядов было повреждено более десяти машин, но главное, что бомбометание велось практически вслепую, так, сквозь непроницаемый дым с ориентиром на участок особо плотного зенитного огня. В результате ни одна бомба в линкор не попала.
Налеты были повторены через месяц и затем следовали в течение пяти дней ежедневно - командиры авиационных соединений надеялись, что у зениток иссякнут снаряды и не хватит дымовых шашек. Надеялись и адмиралы, - в частности, на получение скоростных бомбардировщиков 'москито', которые в принципе могли бы выйти на цель прежде, чем дымзавеса окажется достаточно плотной, но так их и не заполучили - обеспечение высадки в Нормандии было закономерно сочтено приоритетным.
...Единственным результатом шести налетов стало попадание одной бомбы в Тирпиц; она срикошетировала о мостик, пробила верхнюю палубу, оказалась рядом с главным распределительным щитом и... не взорвалась (позже немецкие моряки выяснили, что в неё было заложено меньше половины положенной взрывчатки). Если бы она разорвалась, то полностью бы вывела из строя систему управления огнем и привела бы к серьезному затоплению корабля; это означало бы, что даже если бы Тирпиц и не затонул, то все равно он стал бы просто бесполезным. С трудом и предосторожностями бомбу обезвредили просверлили корпус и вычерпали взрывчатку.
Конечно, главным подспорьем для обороны Тирпица оставались немецкие истребители, но из-за отсутствия координации или, шире, взаимопонимания между флотом и Люфтваффе они принимали в отражении налетов весьма ограниченное участие: 'мессеры' и 'фокке-вульфы' с недальних аэродромов если и прибывали по тревоге (а чаще совсем не появлялись), то вступали в бой с истребителями прикрытия, а до 'Барракуд' так и не добирались.
Закономерное решение
...После серии воздушных атак Дениц решил, что выходам Тирпица в море наступил конец. Сила морской авиации противника была такова, что она надежно охраняла арктические конвои.
В докладной фюреру Дениц указывал, что корабль следует отремонтировать и оставить в Норвегии. Сам факт настойчивой 'охоты' противника на линкор показывает, что Союзники не знают реального состояния линкора и по-прежнему самим фактом своего присутствия он сковывает большие силы врага.
Теперь роль Тирпица сводилась к тому, чтобы стать плавучей батареей по защите Норвегии против вторжения, которое Гитлер считал неминуемым даже после начала большого вторжения в Нормандию (но Дениц на использование надводных кораблей в противодесантных операциях смотрел достаточно скептически; он высказался примерно так: 'Бой с целью помешать высадке десанта можно определить только как марш смерти, если противник вообще позволит нам совершить этот марш').
Если бы знать...
Если бы Союзники знали это, то могли бы сэкономить значительные средства, не прилагать столько усилий и не идти на такой риск. Но если оперативная разведка, особенно с использованием технических средств, у них работала эффективно, то в части стратегической разведки англичане уступали и СССР, и Германии. Другое дело, что использовались данные разведки во всех странах по-разному, зачастую в соответствии с политической конъюнктурой но, впрочем, это совсем-совсем не ново. Слеп не тот, кто глаз не имеет, а кто видеть не хочет.
Для Уинстона Черчилля и Британского Адмиралтейства продолжение Тирпицем своего упрямого существования стало в одинаковой степени и неудобством и угрозой. Конечно, были у них определенные сомнения в том, что корабль снова встанет в строй и попытается совершить реальную боевую операцию, но теоретически такая возможность оставалась. А следовательно, проблему Тирпица следовало решить окончательно. Но как? 'Шерриоты', Х-лодки и ВВС флота так и не смогли его потопить. Что оставалось делать?
Ответ нашелся в лице КВВС и был связан с именем Барнса Уоллиса и его мощной бомбой 'Толлбой'.
