Кухта Татьяна & Богданова Людмила
Сказка (Часть 1)
Кухта Татьяна, Богданова Людмила.
С К А З К А.
Лето 3700 от Сотворения света
основание Вольного Ясеня.
Лето 3936 - появление Незримых.
Лето 3966 - исход дружины Винара.
Лето 4156 - Ясень начинает приносить
жертвы Дракону.
Лето 4186 - в Ясень пришла Золотоглазая.
Глава 1.
Желтые языки пламени лениво колыхались над землей. С реки тянуло резкой прохладой. Вдали, в темноте, пронзительно закричала ночная птица. Люди, сидевшие у костра, невольно вздрогнули.
- Подбрось-ка веток, Леська, - сказал приземистый, до глаз заросший пастух. - Такие разговоры лучше бы вести при большом огне.
Девушка в холщовой рубахе до колен, подпоясанной кожаным ремешком, послушно встала. Широколицый юноша-подпасок проводил ее тоскливым взглядом. Его сосед, рыжеусый силач, потянулся к стоявшему рядом кувшину, отхлебнул порядочный глоток:
- Разговоры как разговоры, друг Торас. А если подумать покрепче, странные пришли времена.
Леська бросила в огонь охапку сушняка. Пламя взметнулось, осветив лица. Девушка, присев на корточки, жадно вглядывалась в них.
- Почему странные, дядя Фарар? - тихо спросила она.
Фарар обернулся:
- А вот почему, Леська. Враг будто есть, а где - никто не знает. Так и прежде было, но тогда наших отцов хранила мощь Ясеня. А нынче город ослаб. С тех пор, как стал приносить жертвы Дракону...
- И мы с ним вместе! - выкрикнул Маст, тоже усатый и лысый, как колено.
- Верно. Город нам сейчас не защита. Так и тянет жутью, будто Незримые уже за спиной...
Он оглянулся, оглянулись и другие. За кругом света было мрачно и тихо.
- Лучше уж молчать, - сплюнул Торас. - Ясеню мы не поможем, а Незримые... Они везде. Все знают. Старый Коран проклинал Незримых и их прислужников, а где он сейчас? И камня положить некуда. И ты, Фарар... я тебе друг, я тебя прошу, поберегись. Леська вон, дитя неразумное, в рот тебе смотрит.
- Отец! - подскочила Леська. - Я и сама решать умею.
- Умеешь? В леса только бегаешь, травы сушишь, волхвом, что ли, стать вздумала? Так ведь баб в волхвы не берут!
Пастухи расхохотались. Леська, сжав кулаки, обвела их гневным взглядом.
- Помолчали бы вы лучше... муж-чи-ны! - фыркнула она. - Силы в вас больше, чем в быках стоялых, а сидите вон, как зайцы, хвосты поджавши, о врагах шепчетесь. Во весь голос говорить разучились, еще не родившись! Правду говорит Легенда - мужчины потеряли мужество.
- А женщины найдут, так? - подхватил Торас. - Кто-кто, а ты, дочка, этих поисков не увидишь. И вряд ли кто увидит. Дева-Избавительница! Золотоглазая! Сколько лет назад сгинули в Мертвом лесу те, кто ее предсказал, а она все не приходит. Придет ли?
- Придет, - упрямо сказала Леська.
- Не верится что-то, - вздохнул Маст, почесав макушку. - Легенды, они хороши, а жизнь потяжелее будет. Вот я слыхыл на торге...
Он не успел рассказать, что слыхал. Из темноты за Леськиной спиной прозвучал незнакомый девичий голос:
- Вечер добрый!
Леська, вздрогнув, обернулась. Пастухи подняли головы. Девушка стояла неясно освещенная вспышками пламени. Потом ступила ближе к свету.
Она оказалась немногим старше Леськи, в белом рубке до колен, перехваченном плетеным пояском. Подол рубка и босые ноги были густо забрызганы грязью, волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Лицо у нее было простое и усталое.
Пастухи молча разглядывали ее. Первым опомнился Торас.
- Вечер добрый, - степенно, как и полагается старшему, отозвался он. Далек ли твой путь?
- Да, очень, - сказала девушка. - Можно мне погреться? Ночь холодная.
- Отчего же, грейся, - согласился Торас, остальные закивали. - Видно, ты во тьме в болото забрела, вон как заляпалась. Ночью, в темноте, бродить опасно.
Девушка присела у костра, прикрыв ноги подолом, протянула ладони к огню. Пастухи вначале косилисьна нее, после неспешно заговорили о своем - о дождях, больной скотине, предстоящем торге. Только Фарар молчал в глубоком раздумье, не вмешиваясь в общий разговор, да Леська, присев на корточки рядом с незнакомкой, глядела на нее в жадном изумлении. Та щурилась на огонь, потом вдруг обернулась к Леське и улыбнулась. Леська засияла в ответ, спросила шепотом:
- Есть хочешь?
Девушка кивнула. Леська ткнула локтем в бок темноволосого подпаска:
- Давай лепешку, Мартин. И молоко.
Торас мимолетно нахмурился, видя, что дочь угощает чужую, но выговаривать не стал - скупости за пастухами не водилось.
Лысый Маст вертелся, будто на угольях. Ему не терпелось расспросить гостью, но он не знал, как начать. На благородную она с виду непохожа, да и не станет благородная по ночам и без свиты бродить. Может, непокорная дочка, сбежавшая от отца? Маст невольно вздохнул. Его единственая дочь уже неделю грозилась сбежать с соседским сыном, если отец не даст согласия на замужество. По совести, ее бы выдрать, но сердце у Маста было мягкое... Он не выдержал. Придвинулся ближе и нетерпеливо спросил:
- Издалека, видно, идешь? Устала?
Девушка отставила кувшин и посмотрела на Маста. И то ли почудилось ему, то ли пламя сыграло шутку - но глаза чужой вспыхнули золотом.
- Да, - ответила она, - издалека.
Пастухи, враз замолчав, обернулись к ней. Подорожные издавна платили рассказами за гостеприимство, иной платы у них чаще не было. Что-то расскажет эта?
- Пусто здесь, - продолжала девушка. - Сколько уж иду, а первые люди, кого встретила - вы. Дорогу не знаю, а спросить не у кого.
- Какая же тебе дорога нужна?
- В Ясень.
Пастухи переглянулись.
- Тогда тебе беспокоиться нечего, - сказал Торас. - Ты уже в пределах мощи города. От нашей веси прямая дорога к Ясеню накатана. Сама пойдешь или найдешь попутчиков. Скоро многие на торг тронутся.
- А одна-то зачем бродишь? - не удержался Маст. - Одной нехорошо. Опасно.
Чужая покачала головой:
- Знаю, что опасно, да ведь иначе не выходит.
- Родичи у тебя там, что ли?
- Может, и родичи.
- А кто? Я там много кого знаю.
- Уймись, Маст, - велел Торас. - Разболтались мы, а уже спать пора. Устрой гостью, Леська. Мартин, ты куда? Она тебе не жена еще.
Пастухи захохотали. Мартин, покраснев до ушей, вернулся на место.
Леська указала гостье шалаш и сама вползла следом. Долго вертелась, умащиваясь на козьих шкурах.
- Тебя как звать? - спросила она наконец.
- Керин.
- Какое имя красивое! А меня - просто Леська. Меня мать в лесу родила. Я с тех пор лес люблю! А ты
