анонимная, эта продажа сама по себе небывалый прецедент. Кто бы мог подумать, конец такого сомнительного проекта – и тут такой скачок цен! У меня почтовый ящик просто лопается от писем, информация идет, как цунами. Но и это еще не все! Ночью из Франции прилетел Тропинин, и, против всех ожиданий, вернулся оттуда злой как черт. Не знаю, что у них там произошло, но еще до его приезда Дольф меня просто убил, – выясняется, что Тропинин прилетел требовать от меня отчета. Дольф мне так и сказал с ехидной улыбочкой: «ЧТО прилетает посмотреть на работы ваших выпускников, он хочет знать, на что у тебя тратятся его деньги!» Представляешь? Как будто «Картина Жизни» не наш проект! Гадина неблагодарная! Я в полной растерянности! Что мы будем показывать? Кто из наших участвует в Манеже?
– «ФРАУ», сумасшедший чучельник Голенков, Соня Штейн и «Global Tool».
– И все? – Зиновий, задумавшись, поморщился.
– А что, мало? Это наши лучшие художники за последние три года. Остальное – совсем зеленая молодежь.
– Я как подумаю о приезде ЧТО, мне тошно становится, – заныл Зиновий, хватаясь за щеку, как будто у него заболел зуб.
Горский улыбнулся ему на это ничего не выражающей улыбкой и поинтересовался:
– А когда он появится?
– Дольф пробормотал что-то неопределенное. Медлить нельзя! Срочно отыщи своих художников, а не то он опять выдаст нашу работу за свои успехи.
– А-а! – раздумчиво протянул Горский. – Все ждут очередного разгрома.
– Нет! Подлинная причина шумихи в том, что в Петербург прилетела Руф Кински, – прошипел Зиновий.
Горский изумленно вытаращил глаза.
– Да! Можешь мне поверить, и не одна. Она заявилась с целой свитой функционеров из Гуггенхайма. Сейчас они на Миллионной в Русском музее, а к вечеру приедут в Манеж. Нам нужно срочно принять меры, на Дольфа надеяться нечего, он намерен показывать только «Картину Жизни» и своего ненаглядного Артемона, а на остальное ему плевать.
Горский достал телефонную книжку, навертел нужный номер и долго слушал длинные гудки.
– Соня не отвечает. Ты знаешь номер мастерской Амурова?
– Нет! – нервно взвизгнул Зиновий. – Ничьих я номеров не знаю, разве это мое дело?
Горский набрал следующий номер и прислушался к гудкам.
Художники группы «Global Tool» обитали в огромном боксе разорившегося таксопарка, бывших каретных сараях на канале Грибоедова. Андрей Андреевич, как неофициальный идеолог всех их проектов, сам надоумил амбициозную молодежь погрузиться в малокомфортные условия художественного сквота.
– Главное не прекращать традицию, если хотите – не убивать городской миф о вольных художнических мастерских, многие из которых еще в восьмидесятых составили славу художественного Ленинграда, – втолковывал он своим подопечным. – Пробуйте выживать. На критиков и коллекционеров этот антураж сегодня действует просто неотразимо. Это почти вымершая ветвь, архаическая форма художественного комьюнити, но она невероятно сплачивает участников. Сейчас все могут делать что угодно за деньги, а вы попробуйте выжить без денег! Городская среда – ваше поле для поиска материала. Бесчисленные друзья – ваш источник питания. Активные действия – ваш способ остаться на плаву и привлечь внимание. Ничего не бойтесь, все пойдет вам на пользу.
Подготовив проект, Горский, не афишируя себя, арендовал этот огромный гараж без света и отопления, а после со всей возможной шумихой и крохотным управляемым скандалом молодые техно-скульпторы инсценировали в нем художнический самозахват. Пиарщики «Art-On» так постарались, что «Global Tool» едва не попали в криминальные сводки как нахальные рейдеры и охотники за чужим имуществом. Выбор места был сделан не случайно – рельсовый тельфер под потолком, огромное количество ржавого железа, газовая сварка. Художники с небывалым энтузиазмом ухватились за работу.
В телефонной трубке что-то клацнуло, и заспанный женский голос надменно поинтересовался, кто звонит в такую рань.
– Андрей Андреевич Горский, доктор наук, искусствовед, – ласково сообщил Горский своей неизвестной собеседнице.
На другом конце телефонной линии послышалось трусливое «ой», и уже через секунду участник «Global Tool» Илья Ведищев застенчиво извинялся за подругу.
– Двенадцать часов дня, а вы еще спите, – прохладным голосом пожурил его Горский. – У нас непредвиденные изменения. Срочно вызывайте грузовик и везите «Ложку» со всей механикой в Манеж. Нет денег? Пусть водитель ждет, я расплачусь! Только сразу начинайте монтировать! Собирайте прямо на пандусе у главного входа. Я прибуду к пяти, в шесть открытие для прессы, собери всю группу и будьте готовы.
Горский положил трубку и задумчиво уставился в окно.
– Теперь мне все ясно.
– Что ты имеешь в виду, Андрей?
– Дольф так темнит и суетится, потому что хочет показать этой американской ведьме только своих художников.
– Ты лучше скажи, что нам сейчас делать?
– Нужно действовать!
Дверь кабинета приоткрылась, и внутрь заглянула Анжела – личная секретарша Геймана.
– Я занят! – рявкнул директор.
Анжела распахнула дверь настежь и посторонилась.
– Ну здравствуй, – насмешливо поприветствовал Зиновия Тропинин. – Добрый день, Андрей. Вот и мы. Как у вас тут прохладно, а на улице жуткая духота.
Следом за Виктором в кабинет вошел Дольф. Гейман и Горский пожали руки гостям и заговорщицки переглянулись.
– Рассаживайтесь, – по-хозяйски пригласил всех Тропинин.
Все как по команде придвинули стулья.
Дольф эффектно раскрыл портфель и выложил на стол увесистый каталог «Арт-Манежа».
– Только что из типографии, допечатывали ночью, – с торжествующей улыбкой сообщил он Тропинину.
Пролистав нарядную книгу, Виктор быстро нашел нужные страницы, внимательно изучил иллюстрации и недовольно поморщился.
– Если не ошибаюсь, за основу взят один из последних фрагментов «Картины Жизни»?
– Да, сюжет с «Ночным демоном». Мы скомпоновали его с другими разрозненными частями, в общем, подобрали эту десятку довольно цельно.
– Не годится, – огорошил Виктор присутствующих.
– Вот те раз! – удивился Горский.
Зиновий изумленно выпучил глаза, а побледневший Дольф прошептал упавшим голосом:
– Как не годится?
– Слишком вяло! – весело ответил Виктор. – Скучновато, не вставляет! Цветы, луна, голая негритянка, березки…
Дольф смертельно побледнел.
Тропинин встал из-за стола и, взглянув на свой золотой хронометр, прошелся по кабинету. Голос его утратил демократическую мягкость и требовательно зазвенел:
– Нам нужен мощный резонанс, что-то другое, более эпатирующее и запоминающееся. Нужна насмешка над обществом, скандал! И не следует этого бояться! Близнецы уже переросли соревновательный возраст и не обязаны нравиться трусливым покупателям. Сегодня все захотят увидеть финал проекта! Мы просто обязаны показать нечто шокирующее. Публика всегда лучше запоминает тот бой, который закончился нокаутом. А с таким детсадовским и беззубым сюжетом мы его неубедительно размажем. К черту «Демона»! Поступим так: негритоску оставим на потом и срочно вытащим какую-нибудь другую картину. У Близнецов
