дома переведено на склад. По завещанию все однозначно отходит твоей дочери, а душеприказчиком назначен Деннис Макграф. Ты с ним знакома? Он служит в колледже, если хочешь, я ему позвоню. Когда Ариэлла не появилась на похоронах, пошли было разговоры, но теперь все утихло. Всеми приготовлениями занимался Салливан. Дай мне знать, если еще что-нибудь понадобится. Обнимаю.
Мэриан.
Р. S. Разве ты не знакома с Грэмом Уилсоном? Славный дядька. Хороший врач. Один из нас.
Я послала матери улыбку победителя, а она в ответ послала мне мысль: «Может быть».
Мы никак не могли договориться, что делать дальше. Я хотела поехать в Саратога-Спрингс, поговорить с Деннисом и доктором Уилсоном. Мае считала, что это неразумно. Майкл рассказал ей об агенте Бартоне (у них был длинный разговор, уточнила она), и рисковать мы не будем.
— Тогда ты поедешь, — решила я.
— Ариэлла, задумайся на минуточку. Что это нам даст? Если ты права — если Рафаэль жив, — он не хочет, чтобы мир об этом узнал. В конце концов, если он инсценировал собственную смерть, значит, у него имелись на то причины.
— Зачем вампиру проделывать подобное? — покачала головой Дашай.
— Потому что он хотел, чтобы люди считали его смертным? — Я размышляла вслух. — Потому что кто-то намеревался его выдать?
— Его мотивы нас не касаются. — Мае говорила все более властно, и мне не очень нравилось, что она берет дело в свои руки. — Если он жив, он мог связаться с нами. Но он этого не сделал.
— С чего бы ему это делать? — Письмо у меня в руке превратилось в мятый комок бумаги, и я принялась его разглаживать. — Мы его бросили. Мы обе. И ни одна из нас не позвонила и не сказала ему, где мы находимся.
— Он мог разыскать меня в любой момент. — Мае скрестила руки на груди — тот же жест, к которому всегда прибегала я, уходя в оборону. Она услышала, как я об этом подумала, и подчеркнуто опустила руки по швам. — Я всегда называлась своим настоящим именем. Тебе не понадобилось много времени, чтобы выследить меня.
— Тетя Софи позвонила ему после вашей с ней последней встречи. Она сказала ему, что ты не хочешь, чтобы тебя нашли.
— В то время я и не хотела. Я соблюдала свой уговор с Малкольмом. — Она снова скрестила руки. — Что заставляет тебя думать, будто Рафаэль хочет, чтобы его нашли?
— Бутылка «пикардо», — сказала я. — И три розы. И надпись на могиле: «Так возвеселимся же, покуда молоды». Это была как бы наша с ним шутка. — Я старалась говорить убедительно, но понимала, что у меня нет доказательств, что он жив, только упрямая интуиция.
ГЛАВА 15
Отец не раз выражал глубокий скептицизм в отношении попыток отделить творческое мышление от аналитического обоснования. Разве не очевидно, спрашивал он, что в науке и в искусстве требуется и то и другое? Он любил цитировать Эйнштейна: «У меня нет особых талантов, только страстное любопытство».[29] Его собственный ум был от природы столь логичен, но при этом столь пытлив, что для него творческое и аналитическое действительно сливались в одно.
Но мой мозг устроен иначе, он опирается на интуицию и воображение в той же степени, что и на логику. Мои открытия зачастую неожиданны, они в равной степени зависят и от прозрения, и от анализа и терпеливого труда.
Когда я решила, что отец жив, передо мной встала проблема, как разыскать его, потому что я также решила, что, хочет он того или нет, я найду его. Я не могла бы объяснить, почему я настроена так решительно. Возможно, во мне говорила гордость. Я слишком близко подошла к завершению головоломки, чтобы смириться с отсутствием исходного ее элемента.
Поэтому я изводила маму расспросами. Где отец чувствовал себя счастливее всего? Заговаривал ли он когда-нибудь о переезде куда-либо? Какие вещи ему требовались, помимо очевидных?
Она работала на пасеке, вынимая рамки и проверяя, здоровы ли обитатели ульев. В отличие от мистера Уинтерса ей не требовался дымарь, чтобы пчелы уснули и не кусались. Ей достаточно было поговорить с ними.
— Привет, мои лапочки. Чувствуете, как пахнет лимонный цвет нынче утром?
Между воркованием над пчелами она отвечала на мои вопросы. Счастливее всего, в прежние дни, он был на американском юге. Ему нравились теплый климат и протяжность южной речи, неторопливость тамошней жизни. Он несколько раз заговаривал о том, чтоб «удалиться на покой» во Флориду или Джорджию, к океану. Что до вещей, то он был нетребователен. Со времен Кембриджа он носил одежду и обувь одного и того же типа. Когда они изнашивались, лондонские портные и сапожники шили новые. У него были его книги и дневники, он разработал собственные заменители крови, а готовила ему Мэри Эллис Рут.
— Что сталось с ней? — спросила я. — Она по-прежнему в Саратога-Спрингс?
— Ее имя не упоминалось.
Мае подозвала меня. Я встала к ней вплотную и заглянула через склоненное плечо.
— Доброе утро, королева Мэв,[30] — промурлыкала она.
Я заметила ее почти сразу. Нижняя часть тела царицы была длиннее и более заостренная, чем у других пчел. Она переползала по сотам из ячейки в ячейку и откладывала крохотные яйца цвета риса.
— Как он изготавливает заменители?
— Думаю, мне известно не больше, чем тебе. — Она с любовью смотрела на царицу. — Он извлекает плазму из крови трупов…
— Этого я не знала.
Она подняла на меня глаза.
— Чего ты так всполошилась? Это же не значит, что он кого-то убивает. Когда я жила там, кровь поступала от похоронного бюро Салливана. Когда труп бальзамируют, кровь обычно просто сливают в канализацию. Твой отец платил Салливану за доставку крови к нему. Переработка ресурсов принимает самые разные формы.
— Значит, он использовал человеческую кровь.
— И звериную тоже. Доставка происходила дважды в неделю, как у нас здесь. Ты наверняка видела фургоны «Зеленого креста». По части транспортировки крови это самая надежная курьерская служба. — Она аккуратно задвинула рамку на место. — Он использовал плазму для получения заменителей — некоторые в форме тоников, некоторые в виде сухой заморозки. Оставлял себе необходимое количество, а остальное продавал фирме в Олбани. У меня на кухне есть некоторое количество замороженного продукта, он продается под торговой маркой «Санфруа».[31]
Я видела на кухне красно-черный контейнер.
— А где ты покупаешь «Санфруа»?
— «Зеленый крест» привозит. — Мама пристально вглядывалась в следующий улей. — Иди сюда и взгляни, Ариэлла. Ты когда-нибудь видела более красивый рой?
Сотни пчел лепились на блестящие золотые соты, совершая непонятные мне крохотные зигзаги.
— Умнички мои, — проворковала мае.
— Они красивые, — сказала я, вдруг почувствовав ревность. — Когда приходит следующий фургон?
Мама сделала мне подарок: мой собственный сотовый телефон. Она сказала, что питает к технике смешанные чувства, но поскольку домашний телефон используется и по работе, мне нужен собственный номер.
По ее совету я первым делом позвонила Майклу, дабы известить его о том, что я поправилась.
