горят. Едкий запах просочился в дом и держался несколько дней.
На ужин я сделала салат, но особого аппетита ни у кого не было. Мае извинилась и ушла принимать ванну. Мы с Дашай сели играть в «восьмерки», но думали каждая о своем и играли плохо. Игра затягивалась.
Когда раздался звонок у главных ворот, Дашай сказала:
— Это опять та девица.
В следующее мгновение в интеркоме раздался голос Осени.
Когда я вышла к воротам, она ждала меня. Темные очки, черные джинсы в обтяжку и топ без бретелек с единственным словом на нем: НЕТ.
— Мне надо с тобой поговорить, — сказала она.
— Почему ты не позвонила мне? — Я отперла ворота и поманила ее внутрь.
— Мобильники могут отслеживать. Или прослушивать. — Она вкатила свой велосипед на подъездную дорожку.
Мы сели в лунном саду. Хотя небо уже темнело, Осень не снимала солнечных очков. Было по- прежнему жарко и влажно. Меня это не волновало, но Осень то и дело вытирала лоб рукой.
— Ненавижу Флориду, — сказала она.
— Разве ты не здесь родилась?
— Здесь — и считаю минуты до того, как смогу свалить отсюда. Ну, что ты сделала с Мисти?
Такого вопроса я не ожидала. Попытавшись расслышать, что она думает, я услышала только жужжание, наподобие радиопомех. «Кто ты?» — подумала я.
В ответ я услышала тонюсенькое подвывание. Оно исходило не из уст Осени, но откуда-то изнутри ее.
В следующее мгновение над нею, спиной ко мне, склонилась Дашай.
— Кто-то звал меня? — негромко спросила она. Она сняла с Осени очки, и та не шелохнулась.
Я вывернула шею и мельком увидела глаза Осени — широко раскрытые, а по радужке левого бежал свет.
Дашай заслонила ее от меня.
— Да, моя лапочка, — ворковала она. — Это ты меня звала. Теперь я тебя слышу. Не слышу! Слышу четко и ясно. Ты не здесь! Я ничего не слышу.
Она продолжала в том же духе, неся чепуху («Вижу тебя, ничего не вижу. Чувствую тебя, тебя вообще нет»). Я испугалась, не спятила ли наша Дашай, не повлияло ли исчезновение Беннета на ее разум. По спине ползло горячее и щекочущее ощущение неловкости.
Но я не ушла. Я закрыла глаза, и на внутренней стороне век заплясали цветные пятна, завихрения лилового. Спустя минуту или около того я снова услышала подвывание, а затем неожиданное «чпок».
Я открыла глаза. Дашай отвернулась от Осени, лицо ее сияло.
— Хочешь посмотреть? — обратилась она ко мне, протягивая сжатую в кулак правую руку.
Отчасти мне хотелось, но я покачала головой.
— Это демон Осени, да?
— Да, в ней сидела саса. Я услышала ее. Иногда они поют по ночам. Точно не хочешь взглянуть? А то мне надо быстро ее утопить.
Я быстренько взглянула. Нечто маленькое, темное и слизистое на вид извивалось у нее на ладони. Затем Дашай сомкнула пальцы и направилась к реке.
Пока мы разговаривали, Осень не шевелилась. Она сидела с открытыми глазами, ровно дыша, положив руки на колени. Затем моргнула и заерзала.
— Так что, по-твоему, приключилось с Мисти? — спросила она как ни в чем не бывало.
Я сказала ей, что не знаю. Она кивнула, но подумала: «Она знает больше, чем говорит». Теперь, когда саса исчезла, я слышала ее мысли.
Интересно, за какие такие «заслуги» она получила саса?
— Джесс вчера проходил детектор лжи. — Она произнесла это так небрежно. — Сегодня ему сказали, что он не прошел, и теперь ему предстоит еще два раза.
— Бедный Джесс. — Я надеялась, что гипноз не повлиял на результаты теста.
— Мой брат не лжец. Он говорит, что в ту ночь она его продинамила. — Но в голове у нее вертелось: «Он ее убил?»
— Не думаю, что это он сделал, — сказала я. — Не тот у него характер. Кроме того, почему ты думаешь, что она умерла?
— Уже четыре дня. — Осень пожала узенькими плечиками. — К этому времени обычно уже нет в живых.
— Ты, смотрю, не слишком расстроена.
— Ну, не то чтобы она много значила для меня. — Осень поднялась уходить. — Я даже не особенно хорошо ее знала.
Но она лгала. Мисти была ее первой и единственной подругой.
Я проводила ее до ворот.
— Тебе не страшно болтаться одной по ночам?
Она закинула ногу и оседлала велосипед.
— Посмотрю я на того, кто за мной увяжется, — фыркнула она.
ГЛАВА 7
Некогда мама считала места, в названиях которых присутствует буква «С», счастливыми. Исключительно по этой причине она решила поселиться в Саратога-Спрингс, а потом «С» привлекла ее в Хомосасса-Спрингс.
В противоположность этому, места, чьи названия начинались на букву «Д», она считала несчастливыми. Она полагала, что они притягивают негативную энергию. С ее точки зрения, это объясняло, почему в местах типа Делтоны и Дилана, во Флориде, происходит столько убийств и других преступлений.
Но мае переросла эти суеверия. Счастье, решила она, больше зависит от отношения к жизни, чем от чего-либо иного. Хорошее и плохое происходит беспорядочно, повсюду.
Помимо отношения, поиск причин, закономерностей естественен, когда случается что-то плохое.
«Третий раз за все платит» — эту поговорку я не раз слышала в Хомосасса-Спрингс после исчезновения Мисти. Ее всегда цитируют после того, как произойдет два плохих события и люди отправляются искать третье. В одном я уверена: третья неприятность сама тебя найдет.
Я так и не выяснила, кто пустил слух, что Мисти убила я. Это могла сделать Осень, до того как лишилась своего демона — после встречи с Дашай ей уже не хватило бы на это зла. Скорее всего, это был кто-то из друзей Джесса, пытавшихся отвлечь от него внимание.
Дашай мне и рассказала. Публика, обедавшая «У Фло», полагала, что Мисти мертва («как и та бедняжка два года назад») и что я каким-то образом за это ответственна, поскольку я, очевидно, была последней, кто с ней разговаривал.
Я была погружена в беседу с Мэри Эллис Рут, когда в дом ворвалась Дашай: полосатая футболка, белые джинсы и красные кеды — это была ее униформа в то лето. Рядом с Рут, в бесформенном платье и громадных мужских темных очках, она выглядела особенно элегантной. Мне не доставило удовольствия выслушивать на глазах у Рут, что в городе меня считают убийцей, но Рут наслаждалась зрелищем — это читалось в том, как она сложила руки. Мне ни разу не удалось расслышать ее мысли. Видимо, она блокировала их полностью и все время. «Должно быть, она вампир», — думала я. Однако мне была ненавистна мысль, что она — одна из нас.
Рут приехала забрать свежую папину почту. Я спросила ее про валланиум и показала ей одну из красных пилюлек, выданных мне Майклом.
