голосе, он предложил:
— Если вы готовы, мисс Хейл, то мы можем ехать.
Она поднялась с тяжелым вздохом.
— Дайте мне десять минут, и я буду готова.
К его вящему изумлению, она и впрямь была готова ровно через десять минут, и они двинулись в обратную дорогу.
Майкл несколько раз порывался сказать Реджине, что от ее имени узнал адреса обеих мисс Рэдли. Но не мог найти достаточно весомого объяснения своим действиям. Реджина с ее проницательностью наверняка бы догадалась, что это неспроста.
Подвезя невесту в «Ритц», Майкл не стал выходить из машины, сославшись на усталость, на самом деле же деле он просто не желал встречаться с миссис Хейл. Вернувшись к себе, он первым делом потребовал последние газеты. И сразу же увидел фотографию, на которой пылко целовал Реджину.
Вот черт! Как теперь выбраться из этой ямы, которую вырыл себе сам по собственному же скудоумию?!
6
Хелен медленно вела машину, переживая вчерашнюю встречу с Майклом. Она и не предполагала подобного поворота событий. Оказывается, Майкл не бедный студент и не искатель богатых дурочек, а состоятельный бизнесмен, владелец одной из крупнейших компаний мира!
Ей хотелось остановить машину и хорошенько подумать, но вырваться из плотного ряда машин нечего было и пытаться. Она потрясла головой, стараясь рассеять стоявший перед глазами туман, — сказывалась бессонная ночь.
После исчезновения Майкла с Ямайки она приложила столько усилий, чтоб его забыть, и это ей почти удалось. До вчерашнего дня она о нем и не вспоминала. Ну, или почти не вспоминала. Она же не из тех, кто любит травить себе сердце. Каждый раз, когда ей в голову приходили мысли о нем, она переключала сознание на что-то гораздо более приятное. Это была просто тренировка силы воли, и ничего больше.
Правда, так было днем. Но вот контролировать свои сны она не могла. И ей часто снилось жаркое солнце Ямайки и не менее жаркие объятия Майкла. Во сне он никуда не исчезал. Наоборот, звал ее с собой, обещая любовь и счастье, и она соглашалась, потому что любила. Но утром эти бредовые сны вызывали у нее только злость и досаду. Как она до сих пор может любить человека, который видел в ней лишь легкую добычу?
Но после разговора в парке Линдхерста стало ясно, что тогда произошло. Фарс какой-то, из средневековой комедии положений. Майкл не тот, за кого себя выдавал, но и она-то тоже была не она! Вот и получилась неразбериха. Но он виноват больше — зачем было уезжать? Нормальный мужчина выяснил бы прежде, с кем она обнималась, а потом делал бы выводы.
Его нелепая боязнь своего взрывного темперамента показалась ей слишком надуманной. Просто он не любил ее и придумал удобную причину ее оставить. Подумать только, решить, что она такая же, как эта его Мэриэнн! Да это просто оскорбление!
А как ей было больно, когда он специально, чтоб она слышала, сделал предложение той миленькой девушке и принялся целовать ее, встав так, чтобы всем был виден весь устроенный им спектакль! У нее даже сердце оборвалось от горя, и только многолетняя самодисциплина уберегла ее от ненужного проявления своих чувств.
Ей стало жаль его невесту. Если Майкл говорит правду и в самом деле не питает к ней никаких чувств, то поступает просто подло! Ас такими людьми она и вовсе знаться не желает!
От этих категоричных слов в груди что-то замерло, и Хелен судорожно вздохнула. Ах если бы можно было все начать сначала! Без обмана с обеих сторон.
Но это невозможно, и ей остается только смириться и ждать, когда же пройдет эта ноющая боль в сердце. Ведь пройдет же она когда-нибудь!
У въезда в Манчестер она попала в пробку и простояла около часу, нервно барабаня пальцами по рулю. Хорошо, что сегодня воскресенье и можно будет спокойно передохнуть после одуряющей ночи.
Ее утомила не сама бессонная ночь, — сколько таких ночей было в прошлом! — а то напряжение, в котором она находилась, едва увидев Майкла. Первая мысль была — он разыскал ее и сейчас все их недоразумения исчезнут, как выпавший летом снег. Но этого не произошло. Наоборот, он стал вести себя так эпатажно, что даже ее мать, склонная относиться к людям с изрядной долей терпимости, заметила столь неподобающее поведение. Но единственное, что она вскользь бросила, было вполне снисходительным:
— Ох уж эти американцы! Неужели он ждал сегодняшнего дня, чтобы сделать предложение на глазах у всех?
Брат покачал головой.
— Наверное, хотел сделать для этой девчушки сегодняшний день незабываемым.
— И это ему удалось. Вряд ли эта застенчивая девушка забудет, как на нее пятились сотни глаз.
И они закрыли эту тему.
Во время этого разговора Хелен впервые почувствовала, как тяжело изображать радость, когда сердце терзает боль. Но Маргарет так хотелось видеть вокруг себя исключительно счастливые лица, что Хелен сделала все, чтобы никто не догадался о ее страданиях.
Но сестра все равно что-то почувствовала и, выждав, когда они останутся одни, спросила:
— Что с тобой? У тебя такой болезненный вид?
Пришлось лучезарно улыбнуться и соврать:
— Не обращай внимания. Просто голова немного побаливает. Но я уже приняла таблетку, так что скоро пойдет.
Маргарет не поверила, но допытываться до истины не стала. Она вся была в предвкушении главного события этого дня — провозглашения ее совершеннолетия старым графом.
Хелен вспомнила усталые глаза деда и его подрагивавшие от напряжения руки и вздохнула. Ему уже далеко за восемьдесят, и в последнее время его здоровье сильно пошатнулось. Хорошо, что Эдуард оставил службу в лондонском банке, где работал одним из руководящих менеджеров, и переехал в Линдхерст управлять поместьем — дедушке это давно уже было не под силу. Но он не жаловался, разрешая внукам жить так, как хочется. Точно так же, как в свое время позволил единственному сыну покинуть поместье и отправиться за счастьем в Лондон.
Но недалеко то время, когда новым графом Линдхерст станет ее отец и им придется расстаться с поместьем. Даже объединив все свои деньги, им не удастся заплатить огромный налог на наследство и содержать потом такой дом при почти не приносящем дохода поместье.
Хелен давно пыталась смириться с этой мыслью, но не могла. Слишком тяжело было думать, что родовое гнездо, в котором выросло нескольких десятков поколений их семьи, перейдет в чужие руки. Это было несправедливо, но что она могла сделать? Никто из потомков старого графа не нашел себе достойной партии. Во всяком случае такой, чтобы безбоязненно оставить поместье за семьей.
Мысли снова вернулись к Майклу. Итак, он не какой-то там безвестный студент из Нью-Йорка, а мультимиллионер Майкл Флеминг. О концерне Флеминга знала даже она, хотя была далека от Америки и всего, что с ней связано. В их семье к американцам всегда относились со сдержанной снисходительностью. Точно так же, как к неразумным детишкам, по молодости лет слишком много себе позволяющим.
Но как Майкл изменился! На Ямайке он был беззаботным мальчуганом, делающим все, что придет в голову. А вчера с ней говорил серьезный, знающий себе цену бизнесмен. И какой он настоящий? Где он без маски? На Ямайке, когда над ним не висела никакая ответственность и где под прикрытием заурядного имени он мог позволить себе почти все? Или все-таки вчера, когда казался таким чужим и далеким?
Хелен не знала, что и думать. Но все равно, что бы она ни надумала, это не будет иметь никакого значения — Майкл женится на другой. И она никоим образом роль третьей лишней в его жизни играть не будет. Да и не встретятся они никогда — он даже телефона ее не спросил. Или думает, что он у нее
