человека опасной профессии.
— Мам? — Энди ждал ответа на свой вопрос.
— Он очень милый человек, — слукавила Мэри-Джо.
Как всегда после церкви Арлисс приехала к дочери, чтобы насладиться вместе с внуками воскресным обедом. Дети отправились переодеваться, а Мэри-Джо прошла в кухню и положила размораживаться курицу в раковину. Что-то смутно тревожило ее, но она не могла понять, что, пока, развернув курицу и вытирая руки, не заметила вдруг, что дверь черного хода слегка приоткрыта.
Черт побери, Энди. Она должна поговорить с сыном о его невнимательности. Мэри-Джо была замужем за полицейским и жила в большом городе, поэтому она просто не могла оставаться равнодушной к такой оплошности, каким бы тихим и безмятежным не был Ту-Оукс.
Безмятежным, мысленно повторила она, поднимаясь по лестнице, чтобы переодеться. Если верить Джеку и Далтону, в данный момент по городу бегает грабитель и поджигатель. Мало похоже на безмятежность. Оба шефа уверены, что это она совершила поджог и ограбление. Так что ее жизнь безмятежной тоже не назовешь.
Когда Мэри-Джо, переодевшись, спустилась вниз, Энди и Хитер уже бегали на заднем дворе. Оттуда раздавался их громкий смех — они прыгали по очереди в большую кучу сухих листьев в дальнем конце двора.
Нет, подумала Мэри-Джо, сегодня она ничего не скажет Энди по поводу задней двери. Он наверняка был рассеян из-за аварии и пожара. Любой мальчишка не смог бы думать ни о чем другом после того, как в его дом пожаловали одновременно шеф полиции и шеф пожарной команды. Мэри-Джо просто не сумеет заставить себя отчитать его. На этот раз. На сердце становилось тепло от радостного смеха играющих ребятишек.
Мэри-Джо достала из кладовой мешок картошки, затем начала вынимать из воды курицу и выкладывать кусок за куском на бумажное полотенце, чтобы стекла вода. Снова прислушавшись к крикам во дворе, она покачала головой. Но ругаться следовало, скорее, на себя. Куча листьев, на которой играли сейчас дети, была погребена под снегом и льдом, как и все в Ту-Оуксе, пока не подул южный ветер. Теперь, когда снег растаял, куча стала насквозь мокрой. И такими же мокрыми будут ее дети, когда вернутся в дом.
— Думаю, ты ничего не скажешь мне, пока я не спрошу.
Мэри-Джо, которая думала, что Арлисс еще в ванной, от неожиданности уронила куриную грудку обратно в раковину. Брызги попали ей в глаз.
— Это было… интересно, — продолжала Арлисс.
— Ты испугала меня до смерти! Я думала, ты еще в ванной.
— Прости. Давай-ка я займусь курицей. А ты говори. Что происходит между тобой и нашим красавчиком?
— О чем ты?!!
Арлисс усмехнулась.
— Ты сразу поняла, о ком идет речь. Я и не знала, что вы знакомы.
— Если ты говоришь о Джеке Райли, то с чего ты взяла, будто мы знакомы?
— Ну знаешь, если правда то, что я слышала о фотографии, которая вскоре украсит первую страницу газеты, — та, где вы двое впились друг в друга губами, — я бы предпочла, чтобы вы были знакомы!
— Арлисс!
— Что?
— Впились друг в друга губами?
Арлисс нахмурилась.
— Я что-то поняла неправильно? Ты ведь знаешь, что я имела в виду. Поцелуй.
— Впились друг в друга губами?
— Не уходи от темы, дорогая. Что происходит между тобой и Джеком Райли? Я ведь не против, чтобы что-то происходило. Я давно хотела вас познакомить.
— Мама, этот человек считает меня воровкой и поджигательницей.
Нахмурившись, Арлисс достала из раковины куриное бедрышко.
— Вчера мне тоже так показалось. Но я уверена, что Джек не может думать об этом всерьез. Он же не идиот!
— Вряд ли тебе удастся убедить меня в этом, — пробормотала Мэри-Джо.
Арлисс выдернула затычку из раковины.
— Но на мой вопрос ты так и не ответила.
— На какой вопрос? — раздраженно спросила Мэри-Джо.
— Почему ты целовала Джека Райли на городской площади?
Мэри-Джо сама не понимала, что вдруг дернуло ее сказать то, что она сказала:
— А где еще мне было с ним целоваться?
Арлисс чуть не задохнулась от душившего ее смеха.
— Ах, извини. Но ты так и не ответила, почему.
— Вовсе я не целовала его — это он целовал меня.
— Как я слышала…
— Ты слишком много слушаешь.
— …поцелуй был не только обоюдным, но делались также намеки по поводу начала романа.
— Да, я тоже слышала, — Мэри-Джо достала из мешка необходимое количество картошки и спрятала мешок в чулан. — Я готова убить его за это.
— Не могу представить себе, — продолжала Арлисс, — чтобы Джек делал такие намеки женщине, которую никогда не видел раньше.
— Я не говорила, что мы ни разу не виделись раньше.
Поняв, что не дождется четкого ответа, Арлисс тяжело вздохнула.
— Ничего особенного.
Мэри-Джо достала из шкафчика картофелечистку и начала чистить картошку. Поняв, что от Арлисс не отделаешься так просто, она сдалась и стала рассказывать матери о своей первой встрече с Джеком.
— Так это он помог тебе во время аварии. Я должна была догадаться! — воскликнула Арлисс.
— Почему ты так говоришь?
— Потому, что Джек Райли — не только главный городской сердцеед, но и самый приятный молодой человек из всех моих знакомых, всегда готовый прийти на помощь.
— Но он считает меня преступницей!
— Ну, нам просто надо с этим разобраться, и мы разберемся. Ведь ты не сводила вчера с него глаз еще до того, как он начал говорить. Вот о чем я тебя спрашиваю.
Тут на кухню ворвались смеющиеся Энди и Хитер, избавив Мэри-Джо от необходимости продолжать этот разговор. Со вздохом облегчения она повернулась к детям.
— Боже правый, вы переоделись всего двадцать минут назад — и посмотрите на себя! — Чтобы смягчить сердитый смысл своих слов, Мэри-Джо улыбнулась. — Идите чистить одежду — оба.
— Да, мам, — улыбнувшись, Энди понесся в комнату,
— Он запихал листья мне за шиворот, — с ангельской улыбкой сообщила Хитер. — А я тогда засунула немного ему в штаны.
Мэри-Джо и Арлисс стоило большого труда не рассмеяться, пока девочка не вышла из кухни. Они вместе занялись приготовлением обеда. Разминая картофель, Мэри-Джо услышала в прихожей голоса детей — значит, они уже переоделись. И только через несколько минут она поняла, что из прихожей доносится еще и третий голос — низкий мужской бас.
— Кто…
— Эй, мам, — раздался восторженный крик Энди. — К нам снова пришел шеф Джек.
Каждый нерв в теле Мэри-Джо превратился в натянутую струну. Она медленно повернулась к двери. Надо будет строго поговорить с Энди и Хитер о том, что нельзя без разрешения пускать людей в дом. Но как посмел этот нахал… Нет, это уже слишком.
— Джек, — Арлисс вытерла руки о полотенце для посуды, — ты снова пришел задавать моей дочери
