Кое-кто из стрелков уже подыскал себе для зимовки место в деревне. Остальные кое-как устроились в лесу. Хелот нашел уютную пещеру, которую местные жители именовали Кривой Норой. Она обладала целым рядом неоспоримых преимуществ, одним из которых было расположение: прямо у входа в Нору начинался густой малинник.
Свое логово Хелот обустраивал сам и втайне очень гордился им. Стрелки снисходительно посмеивались над его причудами, но Хелот полагал, что образованному человеку необходимо уединение, и переубедить его.не удавалось.
Неожиданную поддержку он обрел в лице отца Тука. Духовный наставник лесных грабителей упорно продолжал считать бывшего рыцаря чем-то вроде беглого монаха, и потому делом чести для него стало вступаться за товарища по классу. «Уж коли кто к келье сызмальства привык, – многозначительно говорил отец Тук, – того вповалку спать не приучишь. А наш Хелот, по всему видать, воспитывался в суровом уставе…» Хелот устал с ним спорить, и поэтому отец Тук беспрепятственно распространял небылицы о строгом монастырском воспитании нового стрелка. Многие верили.
Прозрачным осенним днем, отвлекая бывшего рыцаря из Лангедока от созерцания и размышлений, преподобный отец в очередной раз возник у него за спиной. Хелот сидел на бревне и грыз ногти в задумчивости. Отец Тук потоптался, посопел и наконец воззвал:
– Хелотище…
От неожиданности Хелот даже подпрыгнул.
– Из Ноттингамшира я уйду заикой, – объявил он сердито. – Что ты пристал ко мне, Тукало-Вонюкало?
– Давай поговорим как интеллигент с интеллигентом, – предложил отец Тук. – Тоска с этим мужичьем. Тьфу! Никакого политесу, ограниченные люди…
Из этого краткого, но выразительного заявления Хелот сделал совершенно правильный вывод о том, что монах успел с утра разругаться со своим неразлучным другом Малюткой Джоном.
Оба помолчали, настраиваясь на интеллектуальное общение.
– Осень… – уронил отец Тук многозначительно.
– Да, – отозвался Хелот. – Вот, наступила… листья падают…
Он подставил ладонь, в которую тихо опустился увядший лист.
– Ты, говорят, на зиму хорошо устроился, – завистливо сказал отец Тук. – Не жалеешь, что из монастыря ушел?
– Да не был я ни в каком монастыре, – с досадой отозвался Хелот. – Отстань ты от меня ради Бога.
Отец Тук хихикнул.
– Христианский Бог тебе в этом лесу не поможет, Хелот. Здесь до сих пор бродят древние боги кельтов. – Теперь беглый монах заговорил вполне серьезно. – Люди полагают, что они давно умерли, но это не так. Как-то раз, когда я еще не был блудным сыном Матери Нашей Святой Церкви, одна девушка по имени Эни Бонн примчалась в деревню с криком, что видела дьявола. Я ей не поверил. Станет дьявол гоняться за какой-то Эни! Нужна ему больно какая-то девка! Я-то знаю, и женщины говорили, что это был сам Кернуннос, коли рога у него оленьи, а сложением настоящий богатырь. Бедняжку Эни всю трясло от страха, когда она прискакала ко мне на исповедь.
– Она тебе о дьяволе, а ты ей – о пользе язычества? – Хелот не мог сдержать улыбку, представив себе эту странную исповедь.
Святой отец позволил себе широко ухмыльнуться.
– Ага. – Он взмахнул рукой, описывая полукруг, чтобы слушателю было понятнее. – Вот церковь Божья, вот я сижу – а тут Эни елозит по каменному полу на своих толстых коленках и захлебывается плачем. Враг, говорит, рода человеческого и всего святого высунулся из-за кустов и смотрел на меня огненными глазами! Эни – первейшая потаскушка в округе. Ах, какая девочка – розан! – Отец Тук облизнулся. – Бормотала что- то о власянице и вечном покаянии, чуть ли не об обете не притрагиваться больше к мужчинам. Но я ее успокоил. Рассказал о кельтских богах. Невежественные люди в наших деревнях, чудовищно невежественные…
– Что-то мне до сих пор никаких богов не встречалось, – сказал Хелот.
Его удивило, что отец Тук по-настоящему испугался.
– Тише ты, болван. Если они услышат, тебе несдобровать. Здесь тебе не город, школяр ты недоученный.
Помолчав, Хелот сменил тему.
– Ты давно знаком с Локсли? – спросил он, устраиваясь поудобнее на своем бревне.
Отец Тук плюхнулся рядом и провалился увесистым задом в трухлявую древесину. Ворча и барахтаясь, он кое-как выкарабкался и сердито засопел, уставив на Хелота неопрятную бороду.
– Порядочно, – сказал он наконец. – Он славный парень. Не то что некоторые.
Злобный выпад святого отца Хелот пропустил мимо ушей. Он давно уже собирался разузнать побольше о Локсли, тем более что до него стали доходить всякие слухи насчет происхождения лесного разбойника: дескать, не такой уж он простой крестьянин. «Баронская дочь на охоту пошла, пеленок с собой она в лес не брала…» и прочие сплетни.
– Сколько ему лет?
– Думаю, двадцать или около того. А что?
Хелот сорвал позднюю травинку, сунул ее в рот.
– Да так, – ответил он невнятно. – Просто командует людьми так, будто его с детства этому учили.
