– Пузана благодари, – сказал Синяка и еле заметно улыбнулся. – Это он у нас тут хозяйничает. Брат- кормилец третьей гильдии.
Пузан побагровел от смущения. Аэйт усмехнулся и тут же поморщился: болели рассеченные камнем губы.
– Почему ты один? – спросил Синяка. – Где Мела?
Аэйт вздрогнул.
– Что мучаете парня? – вступился Пузан. – Он вон еле живой, в чем только душа держится… Дали бы хоть дух перевести…
Синяка замолчал. Аэйт потрогал ссадину на левой щеке и тихонько сказал:
– Я не знаю, где сейчас Мела, Синяк. Я его оставил на берегу реки, потому что…
– Когда ты его оставлял, он был жив? – Вопрос прозвучал спокойно.
– Да…
Казалось, такой ответ полностью удовлетворил Синяку и, не задерживаясь больше на этой теме, он без перерыва перешел к следующей:
– Где Вальхейм?
Аэйт заплакал. Слезы больно разъедали ранку на щеке, и он был даже рад этому. Синяка сидел неподвижно и смотрел на него усталым взглядом.
Синяка хорошо понимал, что означают эти слезы, но не испытывал ничего, кроме странного удовлетворения. Все правильно, думал он, слушая, как тихо всхлипывает Аэйт, и не отвечая на взгляды расстроенного великана. Он надеялся еще раз увидеть капитана, но в этом ему было отказано. Неведомая сила, которая бросила его в эту мясорубку под названием «жизнь», сейчас отнимала у него одну радость за другой.
«Он одинок, устал и скоро его не будет…»
«Как я умру, Асантао?»
«Я не могу увидеть твою смерть. Я просто вижу мир без тебя».
Аэйт плакал, и Синяка завидовал ему. Наконец он вздохнул и заставил себя сказать:
– Не плачь, Аэйт. Это все уже не имеет значения.
И маленькое измученное существо прижалось к нему благодарно, и тогда Синяка провел рукой по грязным белым волосам.
– Не плачь, – повторил он.
Пузан, ворча себе под нос, прикатил бочку, в которой собирался заквасить на зиму капусту, и с плеском вылил в нее ведро горячей воды.
– Ингольв тосковал по Ахену… – сказал Аэйт. – Синяка, откуда он тебя знает? Когда я назвал твое имя, он весь побелел. Кто он такой?
– Просто человек, – сказал Синяка. И нехотя пояснил: – Когда-то он был моим командиром. Много лет назад. Когда Завоеватели подошли к городу, доблестное командование послало на смерть пятьдесят человек. Мы защищали форт, прикрывая отступление основных частей. Нас осталось тогда двое – Вальхейм и я…
– Я видел форт, – сказал Аэйт. – А это было страшно?
Синяка посмотрел на него долгим взглядом, и Аэйту показалось, что на него повеяло холодом, точно распахнулась дверь по ту сторону земного бытия.
– Не помню, – сказал, наконец, Синяка.
Аэйт поежился. Синяка заметил это и улыбнулся. От его улыбки проницательного Пузана мороз пробрал по коже. Он в сердцах плюхнул в бочку еще одно ведро воды, стараясь произвести как можно больше шума.
Аэйт спросил:
– Как Ингольв оказался в Кочующем Замке?
– А… – Синяка снова улыбнулся. – Очень просто. Торфинн спас ему жизнь. С причудами был старик…
– Да уж… – буркнул Пузан.
Синяка спросил:
– Как погиб Вальхейм?
– Его убил Косматый Бьярни, – ответил Аэйт.
Наступило долгое молчание. Потом Синяка проговорил, очень спокойно, почти равнодушно:
– Значит, Бьярни все-таки добился своего…
И неожиданно для Аэйта усмехнулся.
– Ты чего? – прошептал Аэйт. Он снова испугался, и Синяка опять погладил его по волосам.
– Не бойся, Аэйт.
– Ну вот что, – вмешался Пузан, – иди-ка сюда, конопатое чудище. Раздевайся.
