Он разражается кашляющим смехом.
– Не все, приятель. Не «Эм-си-эй», не «Вёрджин» и не «Ариста».[110] Только эта развратная стерва, которую Джимми взял себе в жены, – говорит он. – Она думала, у меня есть копия, но это не так. Я ей говорил, а она не поверила.
– Об этом вы говорили в субботу в клубе?
– Да. Я подцепил какую-то бразильяночку на похоронах, поэтому задержался в Майами на пару дней. А потом позвонил мой менеджер и сказал, что Клио меня разыскивает, чтобы я сыграл вместе с ней на одном выступлении, и что я могу найти ее в Силвер-Бич. – Веки Тито снова падают, будто спущенный флаг. Облизывая серые губы, он добавляет: – Да уж, не самая шустрая лисичка в лесу. Я не играл на Багамах, ни единой ноты. Я и понятия не имел, о чем она толкует…
Тито ускользает в страну снов, а я быстро записываю все, что он сказал, стараясь не упустить ни единой фразы. Меня впечатляет, что он сумел произнести «самая шустрая лисичка», учитывая, сколько ему вкололи. Та же пышнобровая медсестра возвращается с новой наполненной капельницей. При виде блокнота она хмурится. Я невинно улыбаюсь, но чувствую, что очень скоро меня отсюда попросят. Едва она уходит, я толкаю Тито, чтобы он проснулся:
– Зачем Клио нужен мастер-диск? Она вам говорила?
Он шумно фыркает:
– Глупая баба. Подстрелила не того басиста. Представляете?
– А кто играл с Джимми на Багамах?
– Дэнни. – Он имеет в виду Дэнни Гитта, бывшего
– А где он сейчас? – спрашиваю я.
– На большом белом самолете. Не волнуйтесь, вдова Джимми его никогда не найдет.
– Почему вы не рассказали все это полиции?
– Очень смешно. Черт, я умираю от жажды.
Я с готовностью хватаю очередной пластиковый стакан и наливаю ему еще воды. Он приподнимается на локте и шумно, жадно пьет.
– Легавые думают, те двое мексиканцев вломились ко мне, потому что искали наркоту. Если бы я сказал, что этих уродов наняла поп-певица, которая хочет обокрасть своего покойного мужа, они бы… – Тито снова откидывается на подушки. – Они бы ни за что не поверили.
Я спрашиваю, когда он последний раз видел Джимми Стому. Он отвечает, что четыре или пять месяцев назад.
– Он говорил про свой сольный проект?
– Думаю, ему было неловко, что он пригласил Дэнни, а не меня. Поэтому мы говорили о рыбках.
Морщась, Тито поворачивается на постели:
– Никогда не думал, что простреленная задница может так болеть. Черт, хорошо меня отделали.
Он снова отключается, а мне надо вытянуть из него еще один ответ – что поделаешь, сноровка уже не та. В старые добрые времена человек на больничной койке, накачанный лекарствами, стал бы для меня легкой добычей. К этому моменту он бы у меня уже сознался в убийстве Кеннеди.
– Тито, проснитесь. Зачем Клио нужен мастер-диск Джимми? Я не понимаю.
– Да не нужен ей диск! – раздраженно отвечает он. – Ей нужна только одна песня, а на остальное ей плевать.
Я так понимаю, он говорит про «Устрицу Синди», но Тито заявляет, что первый раз слышит это название. Но что взять с человека, мозг которого в настоящий момент плавает в анестетиках.
– Не-а, это не та песня, – настаивает он. – Она хочет песню для собственного альбома. Все твердила, что Джимми обещал ее отдать. Хотя Дэнни говорил мне совсем другое – он сказал, Джимми писал ее для себя. С этим синглом он хотел вернуться на сцену. Так мне Дэнни сказал.
– Постарайтесь, Тито. Вспомните название песни.
– Отстань, парень…
– Тот волосатый жлоб, что был в клубе вместе с Клио? Помните его?
Но приступ боли не дает ему ответить. Тито скрючивается и, злобно уставившись на дверь, рявкает:
– Где эта чертова медсестра? Сладкой водичкой она меня, что ли, колет.
– Лореаль, – наседаю я, – так он себя называет.
– А, он мальчик на побегушках, который умеет нажимать на кнопки в «Про Тулз». Должен наложить вокал Клио на гитару Джимми, как только у них в руках будет мастер-диск. Вот так.
Время от времени Тито мычит, как новорожденный телок, – говорить ему все труднее.
– Постарайтесь вспомнить, – не сдаюсь я. – Это очень важно.
– Знаете что? Все эти перестрелки хороши для молодых. А мне, блядь, уже полтинник!
– Благодарите за это бога. Стив Маккуин[111] умер в пятьдесят. – Опять я не сдержался.
– Так он курил. А я бросил, – бурчит Тито. – Так как там называется альбом вдовы? Она мне говорила,
