– Нет. – Он медленно опустил веки, словно древняя рептилия на отдыхе, приложил руку к глазам, давая понять, что разговор окончен. – Спасибо, не сейчас.
– Вы уверены?
Он открыл один глаз и подозрительно на меня посмотрел. Я начала было говорить, но что-то в его взгляде заставило меня остановиться. Уронила руки на колени. «Он ни в коем случае не должен узнать, – сказал Ши Чонгминг. – Не должен подозревать».
– Да, – я кашлянула и повертела салфетку. – Конечно. Сейчас не то время. Не тот момент.
Я зажгла сигарету и закурила, стала вертеть зажигалку, словно она меня заинтересовала. Фуйюки на несколько секунд задержал на мне взгляд. Затем, как будто успокоившись, снова закрыл глаза.
После я мало с ним говорила. Он несколько минут дремал, а когда проснулся, японская девушка, сидевшая от него по правую руку, рассказала ему длинную историю об американке, которая, бегая трусцой, не надевала лифчика. Этот рассказ его рассмешил, он с энтузиазмом затряс головой. Я сидела молча, курила одну сигарету за другой и думала,
– Фуйюки-сан, – пробормотала я. – Мне необходимо воспользоваться ванной.
– Да, да, – рассеянно сказал он и махнул рукой назад, в направлении распашной стеклянной двери.
– Там.
Девушка справа демонстрировала ему фокус со спичечным коробком.
Я удивленно раскрыла глаза: неужели? А я-то думала, он будет возражать. Отодвинула стул, встала, посмотрела на маленький коричневый череп, предполагая, что Фуйюки отреагирует. Но он не пошевелился. Никто за столом не поднял на меня глаз: все были заняты разговором. Я подошла к стеклянным дверям, закрыла их за собой и постояла, держась за стекло. Обернулась. Никто не заметил, что я вышла из помещения. У стола в дальнем конце комнаты я видела затылок Джейсона между двумя девушками. Ближе ко мне сидел Фуйюки в той же позе, в которой я его оставила. Его плечи тряслись от смеха. Девушка поднесла зажигалку к спичечному коробку и стояла, держа его над головой, словно маяк. Гости аплодировали.
Я отошла от двери и оказалась в коридоре, точно таком, по какому мы все сюда пришли. Освещенных стеклянных витрин здесь было еще больше – я увидела костюм актера театра Но[67], доспехи самурая. Вдаль уходили бесчисленные двери. Я глубоко вдохнула и пошла вперед.
Ковер заглушал шаги, шум кондиционеров напомнил мне замкнутую атмосферу аэроплана. Я принюхалась – что я предполагала учуять?
Вдруг вдали, возле поворота, я увидела чью-то тень.
Замерла на месте. Медсестра. Это могла быть только она. Медсестра шла из следующего коридора. Должно быть, шла быстро, потому что тень, увеличиваясь в размерах, стремительно карабкалась по стене, пока не встретилась с потолком. Меня точно парализовало, сердце бешено колотилось. В следующую минуту она дойдет до угла и увидит меня. Послышался скрип кожаных туфель. Я нащупала ручку ближайшей двери. Она открылась. Внутри автоматически включился свет. Успела вовремя, потому что тень упала на пол и отклонилась к стене в мою сторону. Я закрыла за собой дверь с тихим щелчком.
Оказалось, что я вошла в ванную, в комнату без окон, облицованную мрамором цвета крови. Прожилки напоминали жир в говядине. Ванну окружали зеркала, на полке лежали безукоризненно накрахмаленные полотенца. Я несколько минут стояла, безудержно дрожа. Прислонила ухо к двери, прислушивалась к звукам в коридоре. Если она меня увидела, скажу ей то же, что сказала Фуйюки: я искала ванную комнату. Чуть дыша, пыталась уловить звуки за дверью. Но проходили минуты, а я ничего не слышала. Может, она вошла в другую комнату? Щелкнул замок. Почувствовав, что ноги меня не держат, я опустилась на крышку унитаза. Это невозможно, невозможно. Неужели Ши Чонгминг думает, что я смогу с этим справиться? За кого он меня принимает?
Прошло еще несколько минут. Ничего не случилось – ни звука, ни дыхания. Я вытащила из сумки сигарету, поднесла зажигалку. Молча курила, кусала ногти и смотрела на дверь. Глянула на наручные часы, желая узнать, сколько времени я здесь провела. Может, медсестра уже ушла? Постепенно дрожь прошла. Докурила сигарету, бросила ее в унитаз, зажгла еще одну, медленно курила. Потом встала, провела пальцами по краям зеркал: может, здесь установлена камера наблюдения? Открыла ящики, там лежали куски мыла и туалетные принадлежности с логотипом сингапурских авиалиний. Когда, казалось, прошла вечность, я спустила воду, сделала глубокий вдох, открыла дверь и высунула голову. В коридоре пусто. Медсестра ушла, и двойные двери на лестницу закрыты. Я прокралась по коридору, тронула ручку и обнаружила, что они заперты на ключ.
Небо было чистым, лишь облачко, подсвеченное городской рекламой, двигалось среди звезд; мне чудилось, что это дыхание великана в холодный день. Пока я была в коридоре, гости вышли из-за стола, расселись в полосатых креслах возле складных столиков и приступили к игре в маджон[68]. Официанты убрали тарелки. Моего возвращения никто не заметил. Я села в шезлонг рядом с бассейном.
Фуйюки переместился в дальний конец патио, с ним была медсестра. Она наклонилась над ним и заботливо поправила меховую накидку, наброшенную на его колени. На медсестре была очень тесная юбка, жакет с высоким воротником и туфли на высоких каблуках. Волосы, убранные за уши, открывали белые впалые щеки. Губы накрашены такой темной помадой, что узкий рот казался почти синим. Мужчины за соседними столиками сидели, повернувшись к ней спиной. Они разговаривали, притворяясь, будто не замечают ее присутствия.
Она на меня и не взглянула. Вероятно, те двери она заперла бы в любом случае, подумала я. Не было причины думать, будто она знает, что я там была. Фуйюки что-то ей пробормотал, слабой рукой взял ее за рукав. Она наклонила голову к его рту. Затаив дыхание, я смотрела на ее ногти – каждый овал аккуратно покрашен матовым красным лаком. Ноготь на мизинце очень длинный и загнутый. Китайские торговцы традиционно так отращивали ногти, чтобы показать, что они не занимаются ручным трудом. Интересно, что ей говорит Фуйюки? Может, рассказывает, что я требовала показать ему квартиру? Через несколько минут она распрямилась. Не взглянув на меня, ушла через противоположные двери.
Я была напряжена, держалась за подокотники. Мысленно представляла себе, как она идет по коридору, возможно, спускается по лестнице. Я знала, что она намерена сделать, знала инстинктивно. Шум вечеринки
