из ванной тоже – сколько сможешь.
Он старался приподняться. Из шкафа на пол натекла лужа чего-то липкого, смешанного с волосами, сверху застыла пленка. Я не могла отвести глаз от лужи.
– Потом сними с крючка мою сумку. А чемодан? Он все еще за дверью?
– Да.
– Достань все из чемодана, а потом выключи везде свет и выйди из дома. Об остальном я позабочусь сам.
– Выключить свет?
– Это тебе не спектакль. Не хочу, чтобы ты на меня смотрела.
«О боже, – подумала я, перелезая через стол в коридор, – что она с тобой сделала? Не то же ли, что с Бизоном? Он умер. Бизон умер из-за того, что она сделала». Ставни были открыты, в саду по-прежнему валил снег. Большие серые хлопья, величиною с кулак, кружили и слипались друг с другом, тени от них скользили по полу. На дереве мотался полиэтиленовый мешок, отбрасывал на стену длинную тень, похожую на фонарь. Я не помнила, чтобы в доме когда-нибудь было так холодно. Казалось, воздух смерзся в куски. В кухне я набрала охапку тряпок, а в ванной – полотенца. Неуклюже перелезла через стол.
– Положи их возле шкафа. Я сказал: не смотри на меня!
– А я сказала: не кричи. – Я снова выбралась в коридор, подтащила чемодан к двери, подняла его на стол и столкнула на пол. Потом нашла на крючке его сумку – она висела под пальто. Пока раздвигала в стороны пальто и жакеты, прислушивалась – не едут ли по переулку машины. Мне все время представлялась медсестра. А вдруг она стоит возле дома, смотрит на окна и думает, как бы ей…
Я вдруг остановилась.
Сумка Джейсона.
Я замерла, глядя на нее. Под моим пальто вздымались и опадали ребра. В голову пришла странная мысль. В доме было тихо, лишь потрескивали от холода доски пола да слышалась приглушенная возня Джейсона в шкафу. В тот вечер, выходя с вечеринки Фуйюки, он нес на плече эту сумку. Словно в трансе, я смотрела на уходящий в темноту длинный коридор, развернулась на деревянных ногах и уставилась на дверь в его комнату. «Джейсон? – подумала я, и кровь застыла в жилах. – Джейсон?»
Я задумчиво смотрела на сумку. «Послушай, – сказал он, когда после вечеринки вошел в мою комнату. Он держал сумку, я точно это помнила. – Каждому из нас есть чем поделиться. Я покажу тебе кое-что, что тебя наверняка обрадует». Я уже не думала о стоящей в переулке медсестре. Вместо этого вспомнила, как она торопливо шла мимо черного бассейна с отражавшимся в нем небом. Над ее головой вспыхивали красные лампочки тревожной сигнализации. Когда у Фуйюки начался приступ удушья, Джейсон не вышел вместе с Огавой. За несколько минут, в общей суматохе, могло произойти что угодно.
Осторожно, болезненно, дюйм за дюймом, расстегнула на сумке молнию и сунула внутрь пальцы. Нащупала пачку сигарет и пару носков, засунула руку глубже – ключи и зажигалка. В углу сумки было что-то мягкое. Я остановилась… что-то меховое и холодное, размером с крысу. Я замерла, кожа покрылась мурашками.
– Эй! – послышался голос Джейсона. – Какого черта ты там делаешь?
Я не ответила. Взяла сумку и на деревянных ногах пошла в его комнату. Остановилась у двери и посмотрела на лежащий на полу чемодан. Вспомнила, как Джейсон изображал дракона Ши Чонгминга. Он знал, что я что-то разыскиваю. Но: «Я и понятия не имел, какая ты классная! Не знал до сегодняшнего вечера…»
«Конечно, Джейсон, – подумала я, и у меня ослабели колени. – Конечно, если ты нашел лекарство Фуйюки, то это тебе точно должно было понравиться… Ты вор, разве не так? Вор, который крадет ради удовольствия».
Чемодан был плохо закрыт, из него торчали вещи – спортивные брюки, джинсы, ремень.
– Да, – сказала я тихо, и мысли мои стали приходить в порядок. – Да, понимаю. – Все вопросы и ответы объединились в стройную картину. То, что не давало мне с утра покоя – разбросанные по коридору вещи, фотоаппарат, бумага, фотографии. Паспорт. Его паспорт?
– Джейсон, – пробормотала я, – почему все эти вещи… – Я указала рукой на чемодан. – Ты ведь вчера все упаковал, верно? Упаковал. Зачем бы ты это стал делать, если б не знал…
– О чем ты, черт побери, толкуешь?
– …Если б не знал, что она придет?
– Положи все на пол и убирайся.
– Я права? Ты понял, что натворил. Ты вдруг понял, что все очень серьезно, что она придет, потому что ты украл…
– Я сказал: положи все…
– Потому что ты украл. – Я повысила голос. – Ты украл у Фуйюки. Это правда?
Я как будто воочию видела его нерешительность, представляла, как беззвучно и яростно шевелятся его губы. В какой-то момент подумала, что он на меня прыгнет. Но он этого не сделал, а раздраженно буркнул:
– Ну и что? Перестань читать нотации. Сыт по горло. Меня тошнит от тебя и твоих дурацких заморочек.
Я бросила сумку и взялась руками за голову.
