– Конечно, собираюсь.
– Хорошо. Я не представляю, как бы ты смог наделать много вреда. В твоем возрасте, да еще будучи изолированным в захолустной школе. Но ты попал в плохую компанию. Не опоздай на свой корабль. Если завтра в это время ты еще будешь здесь, я могу изменить решение.
Лейтенант поднялся. Дон тоже встал.
– Я, конечно, успею на корабль, – согласился Дон, – но… – Что? – резко спросил лейтенант.
– Там задерживают мой билет до проверки на лояльность, – объяснил Дон.
– А-а, чепуха, обычная процедура. Я позабочусь об этом. Можешь идти. Желаю тебе чистого неба. Дол не ответил, и офицер сказал:
– Не сердись. Было бы проще выбить из тебя всю дурь сначала, а потом уж допрашивать, но я не сделал этого. У меня у самого сын примерно твоих лет. И я бы никогда не причинил зла твоей лошади. Так уж вышло, что я люблю лошадей: я родом из деревни. Ты не обижаешься?
– Пожалуй, нет.
Лейтенант протянул руку, Дон пожал ее, и ему показалось, что этот человек ему даже нравится. Он рискнул задать ему еще один вопрос:
– Могу я попрощаться с доктором Джефферсоном?
Выражение лица лейтенанта изменилось.
– Боюсь, что нет.
– Почему? Ведь вы сможете наблюдать за нами.
Офицер помешкал.
– Нет причин скрывать от тебя правду. У доктора Джефферсона было очень плохое здоровье. Он очень разнервничался, у него случился приступ, и он умер от сердечной недостаточности.
Дон широко раскрыл глаза.
– Крепись, – резко сказал офицер. – Такое может случиться с каждым.
Он нажал кнопку на столе. Вошел охранник, и ему было приказано проводить Дона. Его вывели другим путем, но он был слишком взволнован, чтобы заметить это. Доктор Джефферсон умер… Это казалось немыслимым. Человек, который был полон жизни, который так любил жизнь…
Дона вывели в один из основных общественных туннелей.
Внезапно он вспомнил фразу, которую слышал от своего учителя биологии: «В конце концов, все формы смерти могут быть классифицированы как сердечная недостаточность». Дон посмотрел на свою правую руку и решил как можно скорее вымыть ее.
Глава 4
«Дорога славы»
Ему нужно было еще кое-что сделать. Сначала, решил он, нужно пойти на станцию и забрать багаж. Он покопался в бумажнике, пытаясь найти багажную квитанцию. В то же время он обдумывал, как добраться до станции. У него не было наличных для такси.
Он так и не нашел квитанцию на багаж. Все остальное было на месте: аккредитив, удостоверение личности, послание от родителей, фотографии Лэйзи, свидетельство о рождении и всякие прочие мелочи. Но квитанции не было, хотя он точно помнил, что положил ее в бумажник.
Ему пришла мысль вернуться в управление ИБР. Он был уверен, что квитанцию взяли у него из бумажника, когда он задремал. Довольно глупо, что он заснул в такой ситуации. Может быть, его усыпили? В конце концов он решил, что лучше не возвращаться.
Он не знал ни имени, ни фамилии офицера, который его допрашивал, ни какого-нибудь способа разыскать его. Честно говоря, ему не захотелось бы возвращаться туда даже ради всего багажа, иже еси на станции «Терра». Пусть он пропадает. Утром можно будет купить и носки, и нижнее белье.
Вместо этого он решил направиться в «Караван-сарай». Для начала ему нужно было узнать, где он сейчас. Он медленно пошел вперед, ища кого-нибудь, кто казался бы не слишком занятым и не слишком важным. Наконец такой человек нашелся. Это был продавец лотерейных билетов на перекрестке.
– Может быть, тебе не обязательно туда, парень? Я могу посоветовать кое-что получше. Он подмигнул.
Дон повторил свой вопрос. Лотерейщик пожал плечами.
– Хорошо, парень. Иди прямо, пока не придешь на площадь со световым фонтаном. Затем тебе нужно направиться на север по самодвижущейся дорожке. Спроси кого-нибудь, где тебе сойти. В каком месяце ты родился?
– В июле.
– В июле? Парень, да ты счастливчик. У меня остался только один билет с гороскопом для рожденных июле. Вот он.
У Дона не было никакого намерения покупать его, и он хотел было сказать этому нахальному типу, что гороскопы – это такая же глупость, как очки для коровы. Но он все-таки почему-то купил его на последнюю монету. Он положил билет в карман, чувствуя себя при этом круглым дураком.
– Это примерно с полмили по самодвижущейся дорожке. Стряхни с себя сено, прежде чем будешь входить внутрь, – добавил продавец.
Дон без труда нашел дорожку, но обнаружил, что за нее нужно платить.
Автомат не интересовали лотерейные билеты, и пришлось плестись пешком.
Вскоре он нашел гостиницу. Ее ярко освещенный вход растянулся на целую сотню ярдов вдоль туннеля.
Никто не поспешил ему навстречу, когда он вошел. Он подошел к столику портье и спросил, нет ли свободного номера. Портье осмотрел его с сомнением.
– О вашем багаже уже позаботились, сэр?
Дон объяснил, что у него нет с собой багажа.
– В этом случае… с вас двадцать два пятьдесят. Платить вперед. Поставьте подпись вот здесь, пожалуйста.
Дои подписался и поставил отпечаток пальца. Затем он вытащил аккредитив.
– Могу я получить по этому аккредитиву наличные?
– А сколько? – Клерк взял аккредитив, потом сказал: – Конечно, сэр. Покажите, пожалуйста, свое удостоверение личности.
Дон передал ему документ. Клерк взял удостоверение личности и свежий отпечаток пальца Дона, вставил их в контрольное устройство. Машина промигала, что все, мол, в порядке, и клерк вернул удостоверение.
– Вы – это действительно вы.
Он отсчитал деньги, вычтя при этом стоимость ночлега.
– Ваш багаж прибудет позже, сэр?
Видно было, что в его глазах социальная значимость Дона сильно повысилась.
– Нет, пожалуй, нет. Но, возможно, для меня будет почта.
Дон объяснил, что он отправляется на корабле «Дорога славы» завтра утром.
– Сейчас я узнаю в нашем почтовом отделении. – Ответ был отрицательным.
Увидев досаду на лице Дона, клерк сказал: – Я зарегистрирую вас в нашем почтовом отделении. Если для вас пришлют что-нибудь до отправления корабля, вы обязательно это получите, даже если нам придется посылать кого-то на космодром.
– Большое спасибо.
– Не за что.
Идя за коридорным в свою комнату, Дон почувствовал, что ему ужасно хочется спать. Большие часы в холле показывали, что несколько часов назад наступил следующий день. Значит, ему пришлось заплатить семь долларов пятьдесят центов в час только за право лечь в постель. Но он был готов заплатить и больше, лишь бы приткнуться где-нибудь и уснуть.
